Астро. Любовник Кассиопеи

И я вдруг почувствовал себя так, как, наверное, чувствует себя школьница в руках Майка Тайсона или Владимира Кличко. И с такой же силой уперся двумя кулаками ей в живот.

Впрочем, она тут же и выпустила меня:

— В чем дело? — Ее рука нырнула к моему паху. — Ты импотент?

Я отпрянул, сбив на пол один из манекенов в собольей шубе.

— Блин!.. Послушай! Как тебя звать?

Но она таки ухватила в ладонь мое имущество и усмехнулась:

— Нет, ты не импотент!.. — А второй рукой сняла кольчужную застежку со своего правого плеча. — Меня звать FHS. И я хочу…

— Стой! — психанул я и с силой, кулаком отбил ее руку от своего паха. Господи, так вот что чувствуют женщины, когда мы без спросу лезем к ним под юбку! — Ты хочешь трахаться или ты хочешь любви?

— Это одно и то же, — наступала она.

— Нет! — выкрикнул я в отчаянии. — Не одно и то же!

Она остановилась, тяжело дыша, — белая тигрица, возбужденная течкой. Мне показалось, что у нее даже глаза пожелтели от бешенства и она выбирает — оторвать мне голову или изнасиловать.

Но она сдержалась:

— Ты врешь!

— Клянусь, cекс — это только часть любви! — быстро, чтобы успеть высказаться, заговорил я. — Больше того — секс без любви — это просто скотство, это то, что твои нелюди делают с нашими женщинами. Ты же не трахаешься с этими ублюдками? Или трахаешься? Скажи!

Неожиданный, прямо по уху удар кулаком — нет, лапой! — буквально снес меня с ног. Он был такой нечеловеческой силы, что, падая, я опрокинул сразу с десяток трехметровых пластиковых «мил йвович», одетых в соболя и шиншиллы. Но не успел даже прийти в себя, как та же мощная лапа буквально за волосы подняла меня в воздух, и теперь, болтая ногами в пустом пространстве, я оказался лицом к лицу с этой разъяренной FHS.

— Ты, пигмей! Скажешь, что такое любовь? Или убью!

— Ага, — ответил я, несмотря на боль. — И узнаешь, что такое любовь отца к дочке.

Несколько секунд она молча смотрела мне в глаза. А потом усмехнулась:

— Ах, так? Ладно… — FHS выпустила меня, я шмякнулся на пол, а она стала заталкивать свои белые торпеды под латексную кольчугу, говоря при этом: — Да… я узнаю, что такое любовь… Ты еще будешь просить меня убить твою дочь!

С этими словами она щелкнула пальцами правой руки, одна из стен ее покоев тут же распахнулась, и вбежали четверо исполинских предолюдей в кожаных доспехах и с мордами янычар.

Молча, презрительным движением пальцев с разноцветным маникюром она приказала убрать меня, а сама, не раздеваясь, прыгнула в бассейн и, остывая от возбуждения, разлеглась спиной на воде.

Впрочем, этого я уже не видел — янычары легко, как щенка, унесли меня из ее покоев.

8

Сидя на полу абсолютно пустой и темной, как на гауптвахте, камеры, я думал, что сейчас, вот-вот, с минуты на минуту за мной явятся и поведут пытать. Правда, даже под пыткой я вряд ли смогу сформулировать, что такое любовь. Человечество пытается это сделать три тысячи лет, древние греки в попытках описать любовь дробили ее на восторженную влюблённость («эрос»), любовь-одержимость («мания»), любовь-дружбу («филиа»), любовь-нежность («сторгэ»), рассудочную любовь («прагма»), любовь-игру («людус») и жертвенную любовь («агапэ»). Последнюю проповедовал Иисус Христос; в эпоху Возрождения художники и поэты называли любовью стремление к красоте, а Спиноза — стремление к абсолютному знанию. В прошлом веке Зигмунд Фрейд свел любовь к половому влечению и первобытной сексуальности, а в наше время нейробиологи определили любовь как «дофаминэргическую целеполагающую мотивацию к формированию парных связей».

Вот так. А теперь, на основе этих знаний и формулировок попробуйте объяснить инопланетянке, что такое любовь! Много лет назад, а точнее, сразу после печально знаменитого nine/eleven [6], то есть в октябре 2001 года, я сопровождал адмирала Джеймса Коэна, командовавшего нашим авианосцем, на закрытую международную конференцию по противодействию исламскому терроризму. Трехдневная VIP-конференция проходила в Гонконге, на сорок шестом этаже отеля «Редженси Плаза», и сюда, специально на эти заседания, прилетели высшие руководители антитеррористических департаментов силовых ведомств США, Германии, Британии и России. Их было ровно двадцать два человека — все в ранге не ниже бригадных генералов и адмиралов. Так вот, первые два дня этой конференции руководители мирового антитеррора посвятили попыткам сформулировать, что такое терроризм. На третий день, так ничего и не сформулировав, они составили «Меморандум о единстве целей», пожали друг другу руки и разъехались.