Астролюдия

Пацаны даже за то недолгое время, что тренируются, изменились сильно. В них словно бы вставили стержень. У них появилась осанка. И не только из-за того, что мышцы крепче держали позвоночник, но и потому, что в своем интернате они стали элитой, некими семью мушкетерами. Им завидовали остальные сироты, даже пытались побить, чтобы эти семеро «не корчили из себя мажоров». Но мальчики победили на кулаках превосходящие вдвое силы нетренированных противников (часть их была старше), буквально сражаясь спина к спине. И это сделало их неким братством. Они гордились боевыми синяками, хоть и соврали учителям, что просто часто падают на тренировках. Но когда учительница математики пожаловалась той самой крошечной даме, курирующей детские приюты, на то, что для детей занятия могут быть опасными, та сказала, не церемонясь:

– Не опаснее жизни сироты.

Она всегда и во всем была на стороне Клода. В глубине души она его обожествляла. Недавно он был у нее и сообщил, что при спортзале открылся массажный кабинет. Его друг будет массировать ожидающих мамаш. Ну и юных спортсменов, если у тех будут травмы, ушибы или растяжения. И предложил ей испытать на себе волшебные руки. Она отказалась, втайне стесняясь своего не вполне нормального тела. Но начинание одобрила.

Первой пришла скучающая в браке со стариком Эльза. Она была вся в нужных местах надставлена, а в других – усечена. Миша массировал ее умеренно, чтобы, не дай Бог, ничего не треснуло и не лопнуло. Но Эльза осталась довольна. И, кроме денег, сунула в руки Мише визитку, мол, иногда ей хочется массажа на дому. Миша визитку взял и натянуто улыбнулся в ответ, протягивая карточку обратно:

– В связи с характером нашей работы с детьми нам запрещается практиковать в других местах, извините. – Силиконовая красавица фыркнула и вышла.

Следующей была бабушка, которая привела внука. Ей очень понравилось, что Миша массировал сильно. Особенно шею, которая у нее как раз сегодня не поворачивалась с утра.

И, наконец, третьей пришла тридцатидвухлетняя разведенная богачка Сирена. В ней чувствовались зажатость и мрачность. Она была довольно высокой, с большой тяжелой грудью и лицом, напомнившим Мише Ксению Собчак. Она оказалась россиянкой из Тулы, которая вышла семь лет назад замуж за миллионера из Сиднея, а развелась в этом году. Муж ушел к… другому.

Все понятно. Сомнения в себе, обида на мужской пол. Обо всем этом она рассказала Мише, пока тот разминал упругое, но будто одеревеневшее от постоянного напряжения тело.

– Вам нужно расслабляться, – тоном доброго доктора сказал ей Миша. Он чувствовал, как под его пальцами у нее будто с крючка снимаются мышцы. Они перестают быть натянутыми струнами. И точки выше попы, отвечающие за сексуально желание, перестали быть такими болезненными для Сирены.

– Да, надо. Но я не могу. Устроилась на работу, ведь муж содержит ребенка, а мне оставил квартиру, но денег не дает. Так что я уже давно не то что в баре, даже в постели с мужиком не была. – В голосе Сирены прозвучало искреннее горе. – Я будто заморозила себя, стала жесткой.

– И наощупь тоже, – пошутил Миша, – нельзя все время обороняться. Сдайтесь кому-нибудь уже.

Женщина перевернулась на спину, прямо посмотрела Мише в глаза.

– Я хочу сдаться вам. Сегодня в шесть жду к себе домой на ужин. – Она соскочила со стола и написала адрес на клочке бумаги.

– Ночью я нянчу близнецов Клода. Не смогу пробыть в гостях больше двух часов, – не кокетничая, ответил Михаил.

– Мне очень нужны эти два часа, – искренне сказала Сирена.

– И мне. Главное, чтобы красавица с таким именем не заманила меня на рифы.

– Я не мореходная сирена, а противопожарная, – усмехнулась Сирена, одеваясь. Видно, шутка эта у нее была дежурной.

И от предчувствия глаза Миши будто подтаяли, как и глаза молодой женщины.

Она нехотя ушла. И на смену ей пришла надменная красавица. Миша вынул новые простыню и полотенце, пока она раздевалась. И весь сеанс думал не об этом самодовольном теле, а о том странном и окаменевшем, застывшем без любви. И дал себе клятву, что отогреет ее за всех и за все уже вечером.

Клод, когда женщины отправлялись в массажный кабинет по очереди, про себя гадал, какая из них понравится Мише. И какой понравился он. И когда вышла Сирена, сияя глазами и с лицом, которое перестало быть маской, он понял, что Софья в своей книге права. И у Миши жена будет иностранкой. Нью-иностранкой. Лишь бы и она не заставила его уйти с работы нянем. Ведь тогда придется нанять чужого человека, а это было бы трагично для близнецов. Для младенцев, оказывается, главное, чтобы до восьми месяцев лица не менялись. А им еще только семь. Впрочем, скоро приедет Настенька (Клод так и назвал ее на русский манер про себя). Но беременной негоже не спать ночами. Так что она не станет «основной» няней. Ни за что. Но возиться с крохами будет. Ведь ее мать «дезертировала» с работы. И теперь на ее месте в памяти малышей будет провал. Впрочем, маленькой Сонечке ее лицо более знакомо, чем Лилино.