Астролюдия

Так что Стефана успели довезти до больницы.

Когда его откачали и взяли анализы крови, то обнаружили у него сифилис. И это он раздражал отдел мозга, отвечающий за удовольствия. Впрочем, Стефан был в шаге от сумасшествия. Лиля недаром это почувствовала. Впрочем, он уже успел и ее заразить. Их обоих стали лечить прямо в той больнице, куда доставили, только перевели в другой корпус, где, вдали от остальных, лечили венерические заболевания.

Лиля позвонила Насте в дом Стефана и, рыдая, рассказала о своем «сифилисном месяце» вместо медового.

– Я думала, что у него психическое заболевание, надеялась, что ему поможет фтор. А оно оказалось вон чем! Он на грани сумасшествия и смерти, скоро нос провалится! – Настя впервые в своей жизни застала мать такой разнуздано злой и «заплаканной по колено».

Стефан в соседней палате лежал индифферентный ко всему, хоть и слышал вопли жены. Она говорила на русском, но понятно, о чем. Когда ему сказали, что такую зацикленность на сексе придавало ему разложение ткани мозга в зоне, отвечающей за удовольствие, он… отказался лечиться. Но ночные размышления привели его к тому, что не имеет он права любить болезнь больше жены. К тому же на этой стадии вряд ли они что-о смогут изменить, восстановив клетки мозга обратно. Но, вылечив, сделают его не заразным. Поэтому сообщил жене, что передумал, чтобы не подвергать супругу риску повторного заражения.

Выключив планшет, по которому она разговаривала с Настей, Лилия стала думать о том, что делать с Настей в ее доме: там ведь они со Стефаном занимались сексом всюду, всегда и везде. И где-то микробы могли сохраниться! А сифилис по сравнению с гонореей Гии – как гора по сравнению с барханом. И уж точно навредит плоду внутри ее девочки.

Настя позвонила Георгию и рассказала печальные новости. И тот стал кричать не тише матери:

– Сейчас же собирай своиманатки и возвращайся домой!!! Заразишь ребенка!

– Видно, судьба у него такая, раз нигде не увернуться от венерических болезней.

– Это мир катится в разврат и хаос. А летать мы не умеем. Не Ангелы!

Это точно, – сказал Ангел Насти на ухо своей подопечной. Но не обязательноотправлять вслед за всеми не рожденных детей…

А Гия тем временем неистовствовал:

– На эту ночь уйди из дома, все равно тебе дежурить у близнецов.

Но тут Настя испугалась еще больше:

– А вдруг я тут у них тоже заразилась и все перейдет и на чужих детей!

Гия устал от ужаса. Он подумал, что мог бы еще и этим позже заразиться от Лианы. И дал себе зарок быть в постели только с женой.

– Покупай билет в Турцию прямо сейчас! Я только что говорил с Илларионом. И он согласен нас перевести на постоянную работу в Аланью. С Клодом об аренде я договорился тоже. Что характерно, на эту виллу сбегают от всего из всех стран.

– Ладно. Будем надеяться, что я не подцепила эту гадость. Бывает перекрестноеопыление, а у насс тобойбудет перекрестное заражение.

Гия захохотал. И смеялся до икания. Это было от облегчения, что все у них взаимное. И что скоро жена прилепится к мужу своему.

Стефан умер на пятый день пребывания в больнице. Пережитое отравление, стресс от открытия «стыдной болезни», поведение жены, сильнейшие лекарства… Он заснул и не проснулся.

Хоронили его все той же небольшой компанией. Никто этого не сказал, но каждый про себя подумал, что такой исход лучше, чем превращение в инвалида, а потом и вовсе в овощ! Дух Стефана бродил от дома к дому своих знакомых. Сходил на бейсбольное поле, к могиле бывшей жены и дочери. Обе не просматривались на том уровне, что и он. А вот к жене он не подходил. Считал, что она его предала. А всего несколько дней назад обещала, что в горе и радости, в болезни и смерти… Его Ангел уговаривал перестать обижаться. Это продляет пребывание в чистилище. Он и сам думал, что Лилию полюбил, и что она его – тоже, а оказалось, что с его стороны страсть была болезнью, а с ее – расчетом. О чем ему поведал его Ангел, переговоривший на этот счет с Ангелом Лилии. Но та горевала всерьез. И чувствовала во всем свою вину. Если бы она не отказала мужу в сексе… Если бы вообще не решила спасти дочь, соблазнив австралийца…

– Да, расчет в любви всегда остается неверным. Любовь – это то, что не только над цифрами, она – это Бог.

Настя снова укладывала чемодан, освобождая шкаф. Скоро вернется мать и наведет тут порядок, все отмоет прежде чем присесть. Каково ей будет здесь одной? Она продаст дом? Останется в Сиднее? Но с собой в Турцию она не возьмет ее точно. Им бы между собой с Гией разобраться. Хотя, когда родится малыш, помощь им не помешает.

Клод вошел в дом, постучавшись, несмотря на открытую дверь.

– Уже готова к отъезду? Может, поживешь у нас хоть немного – на три дня с континента на континент не летают.

– Нет уж, – отпрянула от него Настя. – Не хватало только тебя и троих детей заразить.

– Ну, меня ты можешь, а детей как?

– Есть ведь и бытовой сифилис.

Клод промолчал, не отменяя предложения остаться, но и не повторяя его. Настя обиделась:

– Я вряд ли успела заразиться. Хотя… До того, как проверюсь у врача в Аланье, в твой дом не войду.