Астромех Эрдваныч

— Да успокойся, ты. Всех все равно спасти бы не удалось, — сказала Венс, заглядывая ему в глаза. — Чтоб ты знал, я Гвоздя с ребятами уже похоронила, а стрелять от отчаяния начала. А ты их спас! Я горжусь тобой, Командир!.. И тебя там, кажись, вызывают…

Он послушно подхватил шлем, и как только вновь надел его на голову, сразу услышал нетерпеливый голос Брика:

— … десь Болт! Командир ты меня слышишь? Повторяю…

— Здесь Первый, Болт, что у тебя? — быстро спросил лейтенант.

— Хатт, ты там заснул что ли. Жги их сук! — прокричал парень, судя по визгу плазмы, как раз в этот момент, в кого-то стреляя. — Ориентир три, справа десять, ближе сто. Дом с хозпостройками, три дерева во дворе!

Не раздумывая, Вил подхватил трубу ПЗРК, и тяжело ухнув, взвалил эту двадцатипятикилограммовую дуру на плечо. Найдя указанный дом, он аж присвистнул. И было отчего. Через его двор и по соседней улице тянулся просто сплошной поток вооруженных людей и нелюдей. Те все рвались сюда, к ратуше, зажатые с флангов яростным огнем гвардейцев, и таким образом оказались в этом бутылочном горлышке.

— Всем в укрытие! — прокричал по открытому каналу он, и вдавил клавишу спуска, начисто проигнорировав сообщение, что цель не найдена.

По ушам ударило выстрелом стартового двигателя, и чуть переделанная протонная торпеда от N-1, вылетела из ТПК[13]. На расстоянии десяти метров, включился ее ионный двигатель, заставив парня поморщиться от запаха озона и жара. И через три секунды, светящаяся полоса плазменного выхлопа уперлась в выбранный, в качестве цели, дом, моментально превратившийся в светящийся шар, от которого, во все стороны понесся белесый пузырь ударной волны, сметая дома, деревья и людей, спеша растворить в окружающем пространстве, без малого 17 миллиардов Джоулей тепловой энергии[14].

От содрогания земли, и Вилу, и Венс, на мгновение показалось, что здание сейчас рухнет. А когда прошла ударная волна, и они выглянули из-за парапета, вся северная часть городка была затянута пылью, над которой, на добрую сотню метров, поднялось грибовидное облако, которое все продолжало расти.

Это было невероятно, но они продержались еще два дня. Во всяком случае, Вил, сидя около пробитой плазмой стены, и вглядываясь в предрассветный сумрак, пока санинструктор осматривала его плечо, в это поверить до конца не мог. Пусть им пришлось оставить и южную часть города, пусть сейчас они удерживали кусок территории в полкилометра в диаметре вокруг ратуши, пусть их в строю осталось всего тридцать четыре человека из семидесяти трех, что прилетели девять дней назад на эту проклятую планету, пусть все они были изранены и злы от недосыпания и стимуляторов, но они не могли отступить. Во-первых, отступать было некуда, а во-вторых, за их спиной, сейчас были тринадцать с небольшим тысяч гражданских, что заполонили все помещения, включая подвалы, и даже гаражи для сельхоз техники.

— У тебя трещина ключицы, командир, — сказала Риане, штатный медик их взвода, а по совместительству еще и связистка. — Нечего было из подствольника на полной мощности с одной руки стрелять.

— Знаешь же, что по-другому было нельзя?

— Знаю, — смахнув слезинку, прошептала девушка, чей парень тогда спасся, но погиб этим вечером.

Не глядя, вколов Вилу очередную дозу обезболивающего, она отошла к дальней стене, где и замерла, уперев лицо в колени. Девушка, как и все они, прекрасно понимала, что предстоящий день они не переживут. Гранат осталось всего два десятка. И те кумулятивно-осколочные, для которых тут не было целей. Да и газовых картриджей, всего по два на человека.

Конечно, были еще местные, которые наконец-то, благодаря пиратам, показательно расстрелявшим пойманных в городе, поняли, что их тут будут убивать. Но на них попросту не хватало оружия — десяток полицейских бластерных пистолетов, пара дюжин охотничьих ружей, плюс трофеи снятые с убитых пиратов, позволили вооружить лишь восемьдесят пять разумных. Да и то годных лишь на то, чтобы тупо защищать указанную позицию, не способных пользоваться укрытиями, не говоря уже о маневре и видении картины боя.

«Толку-то с них, вчера у них, за полдня, три десятка холодных. И то, на наименее ответственных участках», — тоскливо подумал Вил. Уж очень ему не хотелось умирать в неполные восемнадцать лет, да еще вот так, не увидев напоследок сына, не поцеловав жену. Но в то же время, он ни о чем не жалел, ведь жизнь дала ему шанс. Шанс прикоснуться к чему-то большему, чем когда-либо мог представить мальчишка-сирота с Татуина. Быть причастным к зарождению чего-то грандиозного, что он просто чувствовал, но был не в состоянии описать. Однако главным, из-за чего Вил не боялся смерти, было простое чувство благодарности Королевству Набу, давшему ему этот шанс, любовь, семью, дело которым он мог гордиться и многое другое, о чем он не смел и мечтать каких-то четыре года назад. И теперь, когда пришло время отдать за него свою жизнь, командир первого взвода первой роты двенадцатого батальона СПОН лейтенант Вил был готов это сделать.