Астромех Эрдваныч

— Не забудь только завтра явиться в госпиталь, — грозным тоном, что никак не вязался с доброй улыбкой, и заботой во взгляде, предупредил его старик хирург.

До дома Вил дошел пешком, наслаждаясь свежестью теплого вечера, и запахами цветов. Открыв дверь, он, не включая свет, прошел в гостиную, где перед включенным головизором, уютно забравшись с ногами на диван, спала его жена. Рядом в кроватке тихонько посапывал сынок, даже не проснувшийся, когда парень погладил его по головке — лишь улыбнулся во сне чему-то своему, детскому и хорошему.

Сев на диван рядом со своей Эри, он, не решаясь разбудить жену — ведь она, видимо, вся уже извелась и устала — стал перебирать ее золотистые локоны, не о чем не думая, и просто наслаждаясь покоем.

— Вил?.. — сонно спросила, открыв глаза Эритае, и прогладив мужа по голове, удивленно сказала. — А у тебя волосы седые… Я так боялась. Сказали что тебя…

И она, прижавшись к нему, и положив голову на плечо, тихо заплакала. А Вил в этот момент думал о том, что вот ради этого и стоит жить и сражаться.

Глава 2

Пл. Корусант.

Храм Ордена Джедаев.

Спустя 10 дней.

Рыцарь джедай Оби-Ван Кеноби шел по коридору Храма Джедаев на Корусанте как обычно в это время, будить своего ученика, который мало того, что любил поспать с утра, так еще и получил накануне посылку с Набу, а значит лег далеко за полночь. Открыв дверь в комнату Энакина, и уже собравшись перед сложнейшей миссией под названием «разбуди сонного падавана», он очень удивился — мальчишка не только уже не спал, но и увлеченно читал что-то с датапада. Причем был настолько погружен в это занятие, что, даже на приветствие учителя, лишь буркнул что-то невнятное.

Оглянувшись по сторонам, в надежде найти хоть какое-то место, куда можно присесть, Оби-Ван тяжело вздохнул. В комнате его ученика царил ставший привычным беспорядок. Кругом валялись детали каких-то механизмов, а в углу стояли два полуразобранных дроида. Не найдя свободного места, он снял со стула электронный блок, с кучей торчащих из него проводов, и, сев за стол, машинально развернул лежащий там, скрученный в трубочку лист пластобумаги.

Странно, но это оказался, явно, агитационный плакат. На нем, двое мужчин, и женщина-забрачка со знаменем королевства Набу в руках, в запыленной и выпачканной зеленой военной форме, устало шли по улице какого-то полуразрушенного городка. Надпись ауребешем, гласила: «СПОН. Они сражаются за тебя», а внизу размашистым женским почерком было приписано: «Мы живы, и ты там не подставляйся, Эни. Убей врага, и не дай убить себя. Банда Вила».

— Это мои друзья с Татуина: Вил, Брик и Венс, — не отрываясь от датапада, пояснил падаван, и вновь погрузился в чтение.

А Кеноби, неожиданно понял, что эти солдаты всего на несколько лет старше его ученика. «Значит, это друзья Энакина невольно стали главными героями новостей последней недели и причиной того скандала в Сенате», — подумал он, вспоминая, как бывший наставник Квай-Гона, граф Серенно Дуку, во всеуслышание заявил на заседании, что лишь, наличие собственных планетарных сил обороны, способно защитить миры Внешнего и Среднего кольца от террора пиратов, если на это не способна Республика.

Невольно переведя взгляд на висящее над постелью Энакина голофото его матери и Квай-Гона, Оби-Ван в который раз задумался о том, что не может до конца понять своего ученика. Ведь он сам не знал другой жизни кроме Ордена, куда его привели в четырехлетнем возрасте. А Энакин, в девять, уже имел и свою жизнь, и друзей и, как показала недавняя миссия на Нар-Шаддаа[18], врагов. В тот раз, он не убил Крейна лишь потому, что кто-то успел чуть раньше. Но взгляд мальчишки тогда слишком многое сказал джедаю.

Энакин вообще был слишком горяч и несдержан. А еще, он слишком сильно был привязан к матери. И пусть та теперь не была беззащитной и бесправной рабыней, пусть на мирной планете Набу, ей ничто не угрожало, но от того разлука для мальчика была не легче.

Хотя в этом, Кеноби не далеко ушел от своего ученика, тоскуя по Квай-Гону, и обращаясь к нему в тяжелых случаях, едва ли не чаще чем к Совету. Да и просто названивая человеку, которого он воспринимал как отца.

— Пошли, позавтракаем, ученик, — вставая, предложил он, чтобы отвлечься от этих мыслей.

— Конечно, учитель, — согласился Энакин, вскакивая с кровати, и, зажав под мышкой датапад, направляясь следом за Оби-Ваном.

В столовой, они, взяв легкий завтрак и каф, уселись за стол в углу. Кеноби ел молча, изредка посматривая на падавана, который, быстро покончив с салатом и гренками, вновь стал читать, неторопливо попивая каф. И когда подобное игнорирование его особы со стороны мальчишки, наскучило джедаю, он, шутливо постучав по датападу, спросил:

— Ты так и собираешься читать это весь день?

— Ага, — невнятно буркнул Энакин, не отвлекаясь на каких-то наставников и их дурацкие вопросы.

— Хоть скажи что это такое? — настоял он.

— Вальтер Скотт «Квентин Дорвард, стрелок мандалорской гвардии»[19], — пояснил тот, наконец-то отложив датапад в сторону.