Астромех Эрдваныч

Просто удивительно, как с годами уходит из жизни романтика и жажда приключений. Вот в детстве, до школы, еще мечтаешь стать космонавтом или летчиком. В школе, начитавшись Майн Рида, Джека Лондона и Жюль Верна, хочешь поступить в мореходку, чтобы бороздить моря и океаны, или, насмотревшись боевиков, обещаешь себе пойти служить в десантуру или морпехи. Поступая в ВУЗ, мечтаешь об интересной работе, и, может, карьере ученого, конструктора, удачливого бизнесмена, великого финансиста или гениального врача – зависит от выбранной специальности. А по факту, радуешься, зарабатывая геморрой в офисе, или горбатясь работягой. Хотя, лично мне иногда хочется большего. Нет-нет, да и проскочит шальная мыслишка: «Вот бы попасть как в книгах, и не важно, к эльфам и магам, или в космос к ситхам с джедаями». Понимаю, что это идиотизм и впадание в детство, но поделать с собой ничего не могу. Но сейчас у меня есть дело, а после можно и помечтать, и фильм посмотреть.

Проверив распределительное устройство низкой стороны, и выйдя на территорию подстанции, я подумал, что сейчас, вроде бы, все хорошо, и оборудование, что вдвое старше меня, и должно было пойти на металлолом еще в начале девяностых, работает исправно. Вдохнув чистый вечерний воздух пропитанный запахами приближающейся осени, я оглянулся по сторонам. И на мгновение замер, пораженный величественной картиной грозовых туч, что подсвеченные заревом заката, застилали горизонт на северо-западе, и в которые сквозь поля и перелески уходила вереница опор отходящей линии 110кВ., что тянулась до тех самых «вояк» – истребительного полка, что получал электричество от номерной 479-й подстанции 110/10, которая, в свою очередь, питалась транзитом через наше ОРУ. Отведя взгляд от величия природной стихии, я пошел осмотреть трансформаторы и высоковольтное оборудование. Тут тоже все было благополучно. И став около бочек выключателя[5], я, достав сигареты, закурил, любуясь вечерним предгрозовым пейзажем.

Из состояния умиротворения и покоя меня вывела голубая вспышка, что подсветила грозовые тучи снизу мертвенно-зеленоватым светом. Выключатель оглушительно бабахнул, выключаясь. И сквозь «вату» в ушах стало слышно звон сигнализации в щитовой и визг привода взведения выключателя. Спустя полторы секунды снова бабахнул выключатель – сработало АПВ[6]. И я, полуоглушенный, с ужасом услышал рев и гулкие удары из заполненных трансформаторным маслом, поставленных «на попа» цистерн стодесятикиловольтного выключателя – понимание как приговор – не погасило дугу. А спустя пару секунд, два из трех баков выключателя разорвало, расплескав вокруг пять с половиной тон горящего масла.

Прежде чем меня поглотила бушующая стена огня, сквозь сковывающий ужас пробилась мысль о том, что в прошлом году именно на этом выключателе масло так и не поменяли, и замена его была запланирована на будущей неделе. Меня охватило пламя. Такой боли я и представить не мог. Боль заполнила меня без остатка. Казалось, это инферно пожирает не только мое тело, но и разум и душу, если она есть. Казалось, это длится вечно, но вот боль стала отступать. И в отчаянии, что пришло ей на смену, стали возникать мысли: здравая – «Кожа и нервные окончания сгорели. Скоро конец, Ростислав свет Романович, молодой электрик и фанат ЗВ-шник с ником R2ныч», неуместная – «Зато узнал, что Вейдер на Мустафаре чувствовал», последняя, как отзвук угасающего сознания – «Кислородное голодание вроде… Вот и все…».

Не было ни мыслей, ни чувств, ничего. Я плыл во тьме, даже не так, нечто что не осознавало себя, было растворено в абсолютном ничто. Сколько это длилось, я и предположить не берусь – может мгновение, а может вечность. Но вот на краю сознания зажглась искорка света. И я инстинктивно потянулся к ней. Она все росла и росла, пока ее сияние не поглотило меня целиком. А потом свет померк, сжавшись в надпись:

«Обнаружено новое неидентифицированное программное обеспечение. Установить: Да / Нет»

Разум все еще находился в состоянии глубочайшей апатии, но те же инстинкты, что заставили тянуться к свету, просто кричали, что надо давить «Да».

— Ну, «Да», так «Да» – промелькнула мысль-пожелание.

И я, потянулся сознанием к этому самому «Да». И на меня снова обрушилась боль. Казалось, то что осталось от моего разума рвут на части, и, пропустив через мясорубку, распихивают по консервным банкам. И лишь загрузочная полоса, похожая на старую нортоновскую, что висела в поле зрения, все росла, и показывала некий процесс в процентах.