Астронавт Джонс. Время для звезд

Создание звездных колоний, последовавшее за открытием первых землеподобных планет, в разных временных линиях шло разными путями. Звезды осваивались в разной последовательности, разными силами, отличалась и техника для преодоления межзвездных расстояний. Но что бы ни двигало ковчеги колонистов – факел Ортеги, квантовый двигатель Фроунинга или импеллеры Хорста-Конрада, – их в любом случае отправляла к звездам могущественная политическая или экономическая империя. Корпорация «Шипстоун», картель «Канг-Да Коста» или Солнечная империя – не важно, как называлось это образование, суть в том, что это были люди, сконцентрировавшие в своих руках большую часть власти и ресурсов Солнечной системы. К 2200 году все временные ветви земной истории были так или иначе охвачены глобализацией. Она могла принимать разные формы, наиболее одиозной из которых была империя.

Монархия возникла в процессе общего реставрационного процесса, охватившего все стороны жизни человечества. Человечество как единый больной организм пыталось противостоять распаду, лихорадочно извлекая на свет и пробуя на себе рецепты прежних ступеней эволюции. Понятно, что это были негодные рецепты. Приближение Темных веков грозит потерей сокровищницы накопленных знаний? Отлично, мы приставим к знаниям охрану и сбережем его среди достойных. Так профессиональные знания оказались сконцентрированы и скрыты в профессиональных кастах. Механизм профессионального наследования в гильдиях, возможно, играл какую-то положительную роль в прежние Темные века, но в середине третьего тысячелетия он был всего лишь ножницами, обрезавшими тросы социальных лифтов. Распад инфраструктур может прервать поставки продовольствия? Прекрасно, привяжем крестьян к земле, заставим землевладельцев возделывать свои владения – и не важно, что производительность таких угодий стремительно приближается к нулю.

Все эти нелепые, архаичные методы привели к тому, что на исходе XXII века на Земле вместо полдня царила кромешная средневековая полночь, правда сытая и уютная, с киберами, движущимися дорогами и звездолетами. Но человек остается человеком, и, даже загнанный в крепко сколоченное теплое стойло, он может иногда поднимать голову и смотреть на звезды. На переломе веков люди оставались людьми, они любили жизнь и часто хотели большего[4].

С. В. Голд

Астронавт Джонс

Джиму Смиту, моему другу

Глава 1 «Томагавк»

Макс любил это время дня, это время года. Урожай уже убран, можно пораньше покончить со своими вечерними делами и расслабиться, побездельничать. Вычистив свинарник и покормив кур, он не пошел ужинать, а вместо этого поднялся по тропинке на холм к западу от амбара и улегся на траву, не обращая никакого внимания на прыгавших вокруг песчаных блох. У него была с собой книга, взятая в прошлую субботу в местной библиотеке, бонфортовские «Твари небесные: Путеводитель по экзотической зоологии», но он ее просто положил себе под голову вместо подушки. Голубая сойка начала было высказывать свои сомнения в отношении порядочности его поведения, но, не получив ответа, заткнулась. Рыжая белка вспрыгнула на пень и уставилась на него. Поглазев немного, она снова принялась закапывать орехи.

Макс смотрел на северо-запад. Он любил это место потому, что отсюда были видны стальные опоры и направляющие кольца ЧСЗ – магнитной дороги Чикаго – Спрингфилд – Земпорт. Дорога появлялась из отверстия в склоне справа от него. В самом отверстии можно было видеть направляющее кольцо – здоровенный, футов двадцати в диаметре, стальной обруч. Пара ходулеобразных опор поддерживала другое кольцо футах в ста от первого. Третье, и последнее, справа кольцо находилось к западу от него. Склон там еще круче спускался в долину, поэтому опоры этого кольца были высотой футов в сто с лишком. На половине высоты этого кольца была видна силовая антенна, направленная поперек провала.

Слева от него, на дальнем краю провала, опять шли направляющие кольца ЧСЗ-дороги. Входное кольцо было побольше из-за возможного сноса поезда в сторону ветром; на его опорах была приемная силовая антенна. Этот склон был круче, еще одно кольцо – и дорога опять исчезала в туннеле. Макс читал, что на Луне входные кольца были не больше остальных: там никогда нет ветра, отклоняющего траекторию. Когда он был ребенком, это кольцо было чуть поменьше, и однажды, во время жуткого урагана, поезд в него ударился. Произошло невероятное крушение, погибло больше четырех сотен людей. Сам он этого не видел, а отец не разрешил ему и потом сходить посмотреть. Из-за всех этих трупов. Однако след крушения и по сию пору был виден на левом склоне – пятно зелени более темной, чем вся остальная.

Он смотрел на проходящие поезда всегда, когда была такая возможность. Ничего плохого он пассажирам не желал – но все равно, если уж случится вдруг катастрофа, не хотелось бы снова ее пропустить.