Астронавты. Отвергнутые космосом

Вдвоем они погрузили в транспортер воду, еду и медикаменты. Проверили, как там Тадефи в медблоке. Спустили транспортер и осветили прожектором черную, каменистую равнину.

Над ней возвышался перламутровой раковиной изгибистый край Троянца.

Глава 19

Когда вдали показались ограждения и приземистые здания базы, Живых привстал на сиденье, вглядываясь вперед.

— Сначала в медблок, да? — спросила Бой-Баба, зная, что он скажет.

Он возбужденно потер перчаткой о перчатку.

— Да, давай Тадефи подключим, и потом об этом думать не надо будет. — Он помолчал. Потом, совсем тихо, добавил: — Спасибо тебе за нее.

— Мне-то за что? — усмехнулась Бой-Баба и настроила глаз, всматриваясь в нагромождение бетонных боксов впереди. — Что за черт? — процедила она сквозь зубы и бросила быстрый взгляд на Живых. Коробка медблока за проволочным ограждением была изолирована свинцовыми щитами, как при радиационной опасности.

Она остановила транспортер у оторванного железного листа, раньше служившего калиткой. Живых выскочил со своей стороны и побежал по дорожке к забронированному входному люку. Понажимал на кнопки, постучал по свинцовому покрытию и обернулся к подходящей Бой-Бабе:

— Все обесточено. — Поднял он в руке обрывки проводов. — Черт его знает, что здесь было. Бунт, что ли? — Он обошел здание и вернулся с другой стороны, отрицательно качая головой. — Не нравится мне это. Придется Тадефи пока в нашем подержать.

Бой-Баба кивнула, не сводя глаз с распределительного щита. Привстала на цыпочки, дотянулась до обрывков проводов над ним. Хмыкнула:

— Придется. Пошли, что ли?

Живых кивнул, повернулся и пошел к транспортеру, а она все смотрела на изуродованный щит. Неужели поселенцы настолько потеряли надежду, что разгромили собственные лаборатории? Какая глупость, ведь они себе же сделали хуже… И это хорошо, если только лаборатории, а ведь, может, они и тех, кто в них работал…

— Живых, — быстро сказала она. — Ну-ка, вернись. И инструмент там под сиденьем захвати.

Ругаясь и роняя плоскогубцы и отвертки, они на живую нитку восстановили щит. С приборной панелью, управлявшей изолирующим покрытием, обстояло хуже: сенсорные кнопки были расколошмачены вдребезги. Бой-Баба невнятно ругалась с мотком изоленты в зубах, пытаясь закоротить панель. С десятой попытки полуметровое свинцовое покрытие дрогнуло и поехало вверх, открывая потемневшую бетонную стену и тяжелый, ребристый входной люк.

Живых оглядел расколотые кнопки у входа, хмыкнул и приложил железную руку к запорному устройству. Разрядом он владел куда лучше Бой-Бабы. Загорелись лампочки, люк ожил, медленно тронулся в сторону и замер, не проехав и половины.

Бой-Баба с сомнением оглядела темное отверстие.

— А не задвинется? — опасливо сунула она голову внутрь. — Фонарик давай! — не дожидаясь ответа, она полезла через край люка внутрь.

Луч фонарика осветил разгром в медблоке. Оборванные провода свисали с потолка и задевали за шлемы. Под сапогами скрипели обломки пластика, коробки давно просроченных медикаментов, осколки лабораторной посуды. Живых высветил фонариком впереди вход в лабораторию.

— Никого нет, — сказал он. — Фантазия у тебя…

Она с сомнением покачала головой и подошла ближе.

— Нагнетатель не работает, кислород почти выработан… — и осеклась. Подняла руку, останавливая собравшегося ответить Живых. Выхватила у него фонарик и направила в дальний угол лаборатории, на груду сваленных тряпок.

Из-под них показалось белое лицо и закрылось тощей рукой от света.

* * *

Они сидели в транспортере, сняв шлемы. Лаборант, у которого в груди саднило от чистого, насыщенного воздуха, с опаской переводил взгляд с одного астронавта на другого. Это были не люди — точнее, уже не совсем люди, — и у него все внутри обмирало от их круглых глаз, отсвечивающих красным, и неторопливой мощи движений.

— Вы же ее спасете, правда… — повторял он. Второй астронавт, модифицированная женщина, перегнулась и осторожно, чтобы не сделать больно, погладила его по руке.

— Да, конечно, — пролязгала она своим искусственным голосом. — Вы только не волнуйтесь, вам покой нужен…

Но ему не нужен был покой. Мойру положили на заднее сиденье транспортера, и он сидел с ней рядом, придерживая свешивающуюся с сиденья руку жены. Я готов на все, чтобы спасти ее, хотел он сказать стальной женщине. Даже если она превратится в такую, как вы…

Но не сказал. Он вспомнил о другом. Лаборант схватил гигантскую женщину за рукав гермокостюма и задрал голову, заглядывая ей в страшное, получеловеческое лицо.

— У вас есть на чем записать? — спросил он.

* * *

Живых присвистнул, глядя на цепочку формул, наспех набросанную стилусом на экране планшетки. Перевел взгляд на незнакомца. Тот облизал губы и заторопился.

— Я все понял… — он поднял на Живых и Бой-Бабу измученные глаза. — На Земле препарат продления жизни запустили в производство… Так Контролер и сказал: если не дождутся от него отчета об успехах — то будут запускать сами.

— Они что, сдурели совсем? — проговорил Живых. — Что же будет, если они начнут производство? Это же эпидемия.

Бой-Баба усмехнулась: