Астронавты в лохмотьях. Деревянные космолеты

— Тем не менее я благодарен, — сказал Толлер, тайно наслаждаясь двусмысленностью своего ответа. Он ждал этой встречи лицом к лицу с Леддравором, но оказалось, что он решительно и бесповоротно перерос себя прежнего. Отныне и навеки его душа воспарит над Леддравором и ему подобными так же высоко, как небесный корабль воспарит над океанами и континентами Мира, — достойная причина для радости.

Леддравор пристально и испытующе вглядывался в лицо Толлера, потом перенес внимание на небесный корабль. Баллон уже поднялся на четырех стартовых стойках. Этой деталью небесный корабль принципиально отличался от транспорта, спроектированного для обычных полетов в атмосфере.

Наполненный на три четверти баллон свисал между стойками, как карикатурное морское чудовище, выуженное из воды. Шкура из льняного полотна, пропитанного лаком, слабо колыхалась на легком сквознячке.

— Если не ошибаюсь, — произнес Леддравор, — тебе пора на корабль, Маракайн.

Толлер отдал честь принцу, дружески хлопнул по плечу Армдюрана и побежал к дирижаблю. Он подал сигнал, и в гондолу через борт перемахнул Завотл — второй пилот и протоколист, за ним взобрались механик Рилломайнер и щуплый маленький техник по такелажу Фленн. Толлер последовал за ними и занял место около системы управления горелкой. Гондола все еще лежала на боку, и ему пришлось опереться спиной на плетеную перегородку.

Основной деталью горелки служил ствол молодого дерева бракки. Слева от утолщенного основания помещалась небольшая загрузочная воронка с пиконом, снабженная пневматическим клапаном, через который кристаллы пикона поступали в камеру сгорания. Справа аналогичное устройство контролировало подачу халвелла; обоими клапанами управлял один рычаг. Проход в правом клапане был чуть шире, в результате чего халвелла автоматически подавалось немного больше: это, как было установлено, обеспечивало более равномерную тягу.

Толлер на пробу сжал рукой пневматический резервуар, затем подал знак бригадиру накачки, что готов включить горелку. В ангаре сразу стало тише; поддувальщики перестали крутить свою громоздкую машину и оттащили ее в сторону. Толлер примерно на секунду сдвинул вперед рычаг управления клапанами. Раздался свистящий рев — энергетические кристаллы соединились и выстрелили залпом горячего газа маглайн в разверстую пасть баллона. Горелка работала хорошо, Толлер произвел несколько залпов, коротких, чтобы не повредить горячим газом оболочку, и огромный баллон начал надуваться, поднимаясь и отрываясь от земли. По мере того как оболочка постепенно принимала вертикальное положение, команда, державшая верхние канаты баллона, окружила гондолу и прикрепила их к ее несущей раме; еще несколько человек в это время поворачивали гондолу, пока не поставили ее дном на землю. Теперь только центральный якорь удерживал готовый к полету корабль, но Толлер помнил предупреждение Армдюрана о ложном подъеме и продолжал поддерживать горение. Горячий газ вытеснял все большие массы непрогретого воздуха через горловину баллона, и сооружение начало рваться вверх.

Работа настолько захватила Толлера, что он даже не ощутил величия момента, когда отцепил соединительное звено якорной цепи и небесный корабль стартовал.

Начало подъема было плавным, но как только выпуклая макушка шара поднялась над стенами ангара, давление ветра усилилось, и корабль так стремительно рванулся вверх, что Рилломайнер громко охнул.

Однако этот рывок не обманул Толлера, который тут же выпустил из горелки длинный залп. За считанные секунды воздушный шар вошел в поток воздуха целиком. После этого давление ветра на низ шара сравнялось с давлением на макушку, подъемная сила, которую создавала разность давлений в неподвижном воздухе и в потоке, исчезла, и небесный корабль понесло по ветру.

В то же время воздушная волна от первого столкновения шара с ветром смяла баллон и выдавила часть маглайна через горловину. Подъем прекратился, корабль даже начал терять высоту; ветер сносил его к востоку со скоростью около десяти миль в час. Скорость небольшая, если сравнивать с другими видами транспорта, но небесный корабль спроектировали только для вертикального движения, и если бы он на старте чиркнул по земле, это скорее всего кончилось бы катастрофой. Долгую томительную минуту Толлер боролся с нежелательным спуском, сжигая горючее; гондола летела прямо к цепочке деревьев на восточном краю летного поля, как будто шла по невидимому рельсу. Наконец подъемная сила шара стала восстанавливаться, земля плавно ушла вниз, и Толлер смог дать горелке передышку. Он оглянулся назад, на ряды ангаров, частью еще недостроенных, и, разглядев среди сотен зрителей сияние белой кирасы Леддравора, подумал, что значение принца уменьшается с набором высоты.

— Ты записываешь? — обратился Толлер к Илвену Завотлу. — Отметь, что скорость ветра в данном районе при взлете корабля с полным грузом должна быть не больше десяти миль в час. Кроме того, эти деревья необходимо срубить.

Завотл бросил короткий взгляд от своего поста за плетеным столиком.

— Уже записываю, капитан.