Астроном

– Ви! – распаляясь, начинал он, угрожающе тыча в воспитанника длинным пальцем с кустиком седых волос на фаланге, – ви знаете, что такое шлифовка линз? Нет, ви не знаете! Это не просто операция, это таинство, это искусство, это загадка. Да, загадка! Потому, что ни одна линза не похожа на другую. Все, что ви съели, с кем поругались, кого любили – все остается в линзе. Проше, дайте мне ее, и я опишу характер человека! Я скажу, он счастлив с женой или плачет по ночам. Дайте, дайте мне ее!

Но кружковцам нечего было предложить учителю, и дымчатые кольца риторики повисали в холодном воздухе Зауралья. Его энергия ночных переживаний, его опыт сладострастия с запрокинутой головой под черным куполом упраздненного монастыря, нервный, спотыкающийся бег крови сквозь уже начинающие сужаться сосуды, искали выхода. Так же, как река находит свое русло, протискиваясь между камней, Кива Сергеевич жаждал продолжиться, он искал будущего воспитанника, придирчиво и страстно высматривая его среди кружковцев, искал и не находил.

Они не могли не пересечься, астроном и ученик. Удивительно, что их встреча произошла так поздно, спустя год после зарождения Мишиной страсти.

– Да-да! – раздалось из-за двери с табличкой «Кружок астрономии». Миша толкнул высокую, выкрашенную жирной коричневой краской дверь, и вошел в комнату.

Боком к нему, у окна, сидел за столом мужчина. Вернее, не сидел а, чуть привстав, тянулся к огромному глобусу, стоящему перед ним. За его спиной распласталась по стене огромная карта звездного неба, украшенная декоративными картушами.

– Вы Кива Сергеевич? – робко спросил Миша.

Человек сел, обернулся к вошедшему, и спросил, недоуменно поднимая брови.

– А что, вы видите в этой комнате кого-нибудь еще?

– Я, – Миша замялся, – я хотел записаться в кружок, и мне сказали, что это у вас.

– А по цо тебе в кружок? – сурово поинтересовался мужчина.

– Я хочу стать астрономом, – с достоинством ответил Миша.

– Астрономом? – человек расхохотался. Можно было подумать, что Миша сказал что-то очень смешное или неожиданное. Нахохотавшись, человек спросил:

– А женщиной ты стать не хочешь?

– Как это, женщиной? – не понял Миша. Вопрос был задан с явной подковыркой, но какой, Миша не мог понять.

– Пан млоды, – назидательно произнес Кива Сергеевич, тыча в Мишу указательным пальцем. – Астрономом невозможно стать. Астроном это как пол, дается при рождении. Или ты астроном, или ты нет. Изменить сие невозможно.

– Я астроном, – уверенно ответил Миша и шагнул поближе к столу.

– Скуд веш, откуда ты знаешь? – спросил Кива Сергеевич, облокачиваясь на спинку стула.

– Вот, у вас на столе глобус Хондиуса. Слева Большая Медведица, в центре Геркулес, а справа созвездие Лиры.

– Ну! – Кива Сергеевич даже подскочил на стуле – Почти угадал. Только в середине не Геркулес, а Дракон.

– Геркулес, – не согласился Миша. – Вот четыре звезды Клина, – он указал пальцем в сторону глобуса, – невозможно спутать.

– Заявка подана, – Кива Сергеевич потряс головой, встал из-за стола и протянул Мише руку. – В кружок ты уже записан. Но кружок, это только начало, разминка. Чему бы ты хотел научиться?

– Я хотел бы научиться шлифовать линзы, – сказал Миша. – Только по настоящему, как Левенгук. Вы знаете, что такое теневой метод Фуко? В книжках написаны только общие объяснения. Я пробовал, но ничего не получается.

Кива Сергеевич побледнел и рухнул на стул.

– Млодзян, – прошептал он трясущимися губами. – Я жду тебя всю свою жизнь, мальчик!

Письмо первое

Дорогие мои!