Астрономия

Кроме этих факторов следует учитывать и фон, на котором данные факторы действовали. Для описания его Францем Кумоном был введен в антиковедческую литературу термин «синкретизм». Сам Кумон относил его лишь к религиозной сфере, однако, термин показался удачным и стал применяться для описания процесса (и результата) смешения элементов разного происхождения в самых различных областях. Этот термин обозначает в антиковедении амальгаму в институтах античного мира, и в ментальности людей в этом мире живших, которая начала образовываться после завоеваний Александра Македонского, а в эпоху ранней римской империи уже доминировала. Нам, для понимания места «Астрономии» Гигина в литературе того времени, важен социальный аспект этого синкретизма, состоящий в том, что в силу множества разных факторов происходит активное взаимодействие систем ценностей — элитарных, среднего слоя, низовых, маргинальных. Яркие примеры этого — завоевание элиты античного мира христианством (ориентированным, по мнению Людвига Дойбнера, на социальные низы и возникшем в маргинальной, для Рима, среде порабощенного народа) и увлечение магией и оправдание ее в среде греко-римских интеллектуалов (от Апулея до Прокла). С другой стороны, ценности, традиционно принадлежавшие избранным, а именно, высокое значение образования проникает в социальные низы, заставляя их гордиться получением даже самого элементарного образования. Нам известны эпитафии, в которых умерший наделялся более высоким статусом в загробном существовании на основании того, что он овладел грамотой! Именно в этот период появление «Астрономии» Гигина настолько понятно и естественно, насколько непонятно и неестественно ее появление во времена Цицерона.

Хотя, как мы пытались показать, «Астрономия» Юлия Гигина не принадлежит к области научной литературы античности, нам представляется разумным дать краткий очерк эволюции римской науки до его времени. Во времена того Юлия Гигина, который заведовал Палатинской библиотекой и которого, быть может, наш автор имел в виду, когда подписывал свое сочинение, римская наука дает целый ряд выдающихся личностей. На первом месте среди них безусловно находится Марк Теренций Варрон (116 — 27 до н. э.), автор множества сочинений, подавляющее большинство которых до нас не дошло. Однако, по сохранившимся трактатам «О сельском хозяйстве» и «О латинском языке» мы можем судить о великой учености и добросовестности этого автора. От его основного сочинения, «Человеческих и божественных древностей», дошли лишь фрагменты в передаче более поздних авторов.

Варрон, бывший политическим деятелем и полководцем, как ученый разрабатывал науки, ставшие традиционно римскими — юриспруденцию, филологию, науку о сельском хозяйстве, отдавая при этом предпочтение энциклопедическому подходу. На эти же темы писал и тезка нашего автора «Астрономии». Высоким достижением римской науки был трактат Витрувия об архитектуре. Римская историография дает двух выдающихся деятелей. Тит Ливий (59 до н. э. — 17 н. э.) написал свою фундаментальную историю Рима, а Гай Саллюстий Крисп (86–35 до н. э.), автор не дошедшей до нас «Истории», и сохранившихся трактатов «О заговоре Каталины» и «Югуртинская война«, хотя и не создал столь фундаментального труда, значим своими идеями о принципах исторического процесса. В области филологии заслуживает упоминание составление в конце I в. до н. э. Веррием Флакком, автором трактата по латинской грамматике, первого латинского словаря (De verborum signficatu), фрагменты которого сохранились благодаря Павлу Диакону.