Астровитянка

Тут все призадумались.

Илья был в восторге.

В августе случился страшный лесной пожар.

Кто-то бросил окурок на обочину или не справился с шашлычным костром – и под Ай-Петри заполыхали красивейшие леса крымской сосны.

Многолетняя хвоя, накопившаяся в расселинах скал, сочилась густым дымом, верховой пожар прыгал по кронам и распугивал стаи огненных птиц, которые разлетались на километры в стороны.

Сначала обитатели поселка выходили просто смотреть на пожар – любопытствовали и сокрушались, но не относились к нему как к личной проблеме. Пожары в лесу нередки и обычно тянутся в горы, уходят под голые каменные стены и там умирают.

Наземные вездеходы с водяными пушками эффективно отсекают пожар от посёлков, а вертолёты с огромными баками воды добивают огонь в скалах, куда наземная техника не проходит.

Но человек всё ещё не был всесилен. Этот пожар случился в сильнейший шторм.

Ялтинскую набережную заливало фонтанами морской воды от волн, которые сгрудились под каменной стенкой стадом разъярённых китов.

В Симеизе и Понизовке неистовое море разворотило волнорезы, сложенные из бетонных плит в сотни тонн.

В Алупке и Балаклаве рыболовецкие траулеры и личные яхты выбрасывало на берег как игрушки.

Шторм мешал вертолётам тушить огонь и стремительно раздувал огонь, гнал его от Ялты в сторону Севастополя, прямо на обсерваторию, пожирая по дороге сотни гектаров уникального леса.

Ветер направлял огонь вдоль побережья, не давая ему свернуть в горы. Сосны стояли в огне, сопротивляясь до последнего, а потом взрывались, выбрасывая стометровый язык пламени. Стволы лопались, в невыносимой муке выдирая корни из родной каменистой почвы.

Пожарные едва отстаивали дома и топливные станции, оставив лес выгорать. В огне погибли двое лесников, которым стремительный огонь отрезал дорогу к отступлению.

Дым накрыл обсерваторию вонючей душной тучей. Из неё падал огненный дождь из тлеющей коры и хвои. А вокруг – пересохшая трава и сосновый смолистый лес.

Объявили эвакуацию, но все способные к работе люди остались защищать обсерваторию. Кто-то дежурил на крыше, кто-то следил за лесом.

Подростки работали наравне со взрослыми – гасили тлеющую хвойную подстилку мокрыми тряпками и следили – куда садятся самые крупные огненные птицы.

Илья работал рядом с Мишей и Муратом; они наблюдали за лесом по краям обсерватории, куда падали горящие головешки.

Вскоре ребята натолкнулись на крупный очаг низового пожара – языки пламени шустро расползались вокруг десятиметрового чёрного пятна выгоревшего подстила. И совсем близко от обсерватории.

Кинулись на него, махая тяжёлыми влажными тряпками. Еле затушили.

Устали, горло першило от дыма. Девчонки разносили холодную воду по передней линии фронта. Где напоить бойцов, а где и залить дымящуюся траву.

Но главный огонь подходил всё ближе и уже стоял огненной стеной совсем рядом – казалось, прямо за старым шоссе. Ребята выбегали на поворот – но нет, это просто языки пламени были так высоки, что съедали расстояние.

Люди проигрывали стихии, и автобус уже стоял на площадке перед обсерваторией, чтобы забрать последних людей и вывезти их к морю. Алекс и Элен из Мелласа, которые давно дружили с астрономами, пригласили всех беженцев остановиться в их гостинице «Кап-де-Меллас» и сами приехали на своём джипе, чтобы забрать часть людей.

В обсерватории уже был слышен треск лопающихся сосен и гул свирепого огня. Неужели сгорят старинное здание обсерватории, квартиры астрономов и библиотека? И телескопы, которые так долго служили людям окном в небо?

Думать об этом было невыносимо тяжело – и астрономы оттягивали свой отъезд до последней возможности, несмотря на ругань водителя автобуса и милиции.

И случилось долгожданное и неожиданное: среди ночи ветер стих.

Пожар остановился, затрещал соснами на соседней горке и потянулся в гору, подгоняя сам себя горячим дымным бризом.

Пожарные оживились и бросили все силы на сбивание присмиревшего огня и отсечения его от зданий посёлка.

Ночь была длинной и тяжёлой, но к утру стало ясно, что обсерватория спасена.

Мурат молча пожал Илье и Мише руку и ушёл спать. И они тоже побрели по домам, кашляя и растирая красные слезящиеся глаза.

К тёте Люде приехали туристы-натуропаты, и она послала Илью к бабушке и дедушке Мурата – купить лечебное козье молоко.

Бабушка и дедушка Мурата были одинаково смуглы, худы и морщинисты. Дедушка возился со старым домом, а бабушка – её звали просто Галя – пасла коз для любителей натурального молока. Она перегоняла своих коз с одной лесной полянки на другую, и рабочая куртка Гали была в тысяче мест разодрана колючками и украшена ленточками из ткани.

Галя налила банку густого молока для тёти Люды и стакан – для Ильи, хотя к его целебности он был равнодушен, так как был слишком здоров, чтобы верить в лекарства и даже в болезни.

Мурат тоже сидел за столом – ел домашние лепешки.

Илья посмотрел на Мурата:

– Наташа уезжает. Завтра последний день, когда ты сможешь принести письмо для межзвёздного зонда.