Астровитянка

– Прогнозируемое время остановки дыхания у принцессы Дзинтары – четыре минуты, – сказала Дженни.

Феб превратился в какой-то могучий вихрь. Он оттолкнул офицера и бросился к своему катеру, крича на ходу Дженни:

– Можно пробить крышу коридора катером?!

Дженни ответила:

– Да, на скорости пятьдесят миль в час. Но от такого удара пилот погибнет, а баки взорвутся.

Офицер бежал рядом в Фебом и кричал:

– Гражданским запрещен доступ в зону обстрела!

Феб не обращал на него внимания. Он одновременно командовал Дженни слить всё горючее катера, оставив только на взлёт; надевал окровавленный бронекостюм, оставшийся от раненого полицейского; хватал медицинских киберов, которые толпились за полицейскими кордонами, и, рыча от напряжения, бросал их один за другим в кабину катера. К моменту, когда из баков с рёвом вырвался белый кислородно-водородный фонтан, Феб успел загрузить в катер четыре длинных цилиндра медкиберов и оказаться в кресле пилота.

Дженни сказала:

– Принцесса Дзинтара перестала дышать.

В этот момент офицер на свою голову сделал ещё одну попытку остановить Феба – и как кегля отлетел к машине скорой помощи.

Феб одним движением задраил кабину и врубил двигатели так, что стоящие вокруг люди шарахнулись в стороны.

Дженни отметила:

– Вероятность вашего выживания при таком падении составляет меньше пятидесяти процентов.

– Заткнись, милая Дженни, и рассчитай мне высоту!

Феб набрал по альтиметру нужное значение, завис над той частью коридора, откуда стрелял засевший боевик, и выключил двигатели.

Машина зависла и рухнула вниз.

Несколько секунд невесомости – и страшный удар в днище выбил из Феба всё дыхание.

И отважный бог солнца провалился в темноту.

Полицейские увидели, как падающая машина стремительно набрала скорость, врезалась в крышу БиоИнститута и пробила её, выбросив тучу пыли и обломков.

Всё время постреливавший автомат боевика, засевшего возле компьютерного центра, замолчал.

Какой-то сержант наудачу послал оставшегося робота – и тот спокойно добрался до главного входа. Тогда полицейские ринулись за роботом – без всякой команды.

Их слишком потрясло зрелище смертника, который протаранил на катере бетонные перекрытия, чтобы спасти свою жену.

Феб пришёл в себя. Вокруг был хаос обломков.

– Сколько осталось? – прохрипел Феб.

– Две минуты до необратимой смерти принцессы.

Феб словно выпил живой воды. Он столкнул с себя крупные куски бетона и вывалился из кабины разбитого катера в такой же разбитый коридор.

Левая нога подогнулась, сломанная в двух местах, и Феб упал.

Несмотря на постоянные уколы аптечки бронекостюма, он едва не терял сознание от боли, но подтянулся на руках к заднему сиденью и встал на здоровую ногу.

Феб схватил цилиндр кибера, выбросил его из кабины и приказал:

– Иди в центр, спасай Дзинтару! Дженни, открой ему двери!

Но лежащий на полу медкибер сказал:

– Ходовая часть разбита, передвигаться не могу.

– И тебя угораздило ноги сломать! – возмущённо закричал Феб, физически ощущая убегающие последние секунды жизни Дзинтары.

Он неистовым усилием вывалил второго, а потом и третьего кибера. Четвертого трогать смысла не было – он был похож на смятую пивную банку.

– Идите, спасайте Дзинтару! – кричал Феб киберам.

Второй кибер поднялся и медленно двинулся по заваленному обломками коридору. Третий лежал и молчал.

Феб упал на пол и пополз к компьютерному центру, толкая – вернее, катя – перед собой первого кибера с разбитым шасси.

Когда он подполз к открытой двери зала Главного компьютера, то ходячий кибер уже хлопотал над Дзинтарой: присоединял к её лицу кислородную маску и щёлкал дефибриллятором, одновременно делая уколы и вливая кровь в вены Дзинтары.

– Сколько осталось? – прохрипел Феб, огибая жуткую мешанину из человеческих тел на пороге компьютерного зала.

– Тридцать секунд, но сердце Дзинтары ещё не заработало.

Феб бросил кибера и пополз быстрее.

– Дзинтара, я люблю тебя! – кричал он. – Очнись, моя девочка, и мы всё исправим!

Феб поцеловал принцессу и лег рядом, в лужу крови своей любимой, требуя справедливости от судьбы и всех богов.

Последние секунды истекали, как песчинки в песочных часах.

Громко щёлкнул дефибриллятор, и тело принцессы выгнулось дугой. Потом Дзинтара рухнула на пол, повернув изуродованное лицо к Фебу, и осталась лежать страшной застывшей статуей.

– Вернись, Дзинтара-а! – отчаянно крикнул Феб.

Вдруг из динамиков кибера раздался глухой звук.

Потом ещё один.

И ещё.

– Сердце принцессы запущено, – сказала Дженни. – Опасность миновала, хотя состояние остаётся крайне тяжёлым.

Счастливый Феб засмеялся:

– Молодец, девочка!

Потом спросил:

– Кто следующий по тяжести?

Дженни ответила:

– Доктор Мекленбург, лежит у колонны справа.

Феб, всё ещё смеясь, вернулся к брошенному киберу и подкатил его к доктору Мекленбургу.

Возле тела пациента кибер словно взорвался огромным количеством всяких устройств и приспособлений.

А через три минуты в зал вбежали полицейские и врачи.

– Ну ты и везуч, парень, – сказал полицейский офицер Фебу, не держа зла на его бесцеремонность.

– Везуч как бог… – пробормотал Феб, качаясь на носилках и уплывая в заслуженное забытьё.