Асцендент. Продолжение истории дивергента

– Плохой едой нас точно не сломают, – хмыкнула я. Нет, ну кто за язык тянул, а? Всю жизнь только и умею, что раздражать и бесить людей. В Тортуре это не самое полезное качество. Не успела я поставить на пол коробочку с так называемой «едой», как двое надзирателей подскочили ко мне. Макс и еще кто-то. Второй, номер 589, ударил меня, а Макс заломил руку Гасиону и приложил его к полу. Бал легко мог справиться с Максом, но я схватила Гасиона за руку. Тот понял. 589 быстро успокоился и отошел. Через минуту все забыли о произошедшем. Линч сумел с собой справиться и сохранил в себе человека. Он удержал Гасиона от драки, а значит, и от карцера.

Макс был надзирателем и на следующий день. С утра я умудрилась уговорить Гасиона съесть клейкую массу из стаканчика и выпить бутылку воды. Работать он почти не мог, поэтому я фасовала сначала за него, затем за себя. Естественно, свою норму я не выполнила. Гасион увидел это и перешел на другое место, чтобы не мешать мне выполнять свою норму.

Я ненавидела себя. Гасион умирал в чертовом Тортуре благодаря мне. Могу найти оправдание всему, что натворила. Снять ответственность за всех. Я организовала побег ради Гасиона. Руби предупреждал, просил оставить его в покое. Если Бал и убьет меня, то так мне и надо.

– Морган, на выход, – сообщил вошедший в камеру Макс. Я удивленно на него посмотрела, но все же послушалась. – Не подходи ни ко мне, ни к Гасиону. Вообще, – прошептал он на ухо.

Было странно вот так запросто выйти в коридор. До этого три дня пробыла за решеткой, а сейчас шла с гордо поднятой головой. На меня смотрели сотни исполненных животным страхом глаз.

– О, новенькая. Готова повеселиться? – радостно поинтересовался парень лет двадцати, когда я зашла в комнату последнего рубежа, в которой стирали метку уровня.

– Не знаю, – честно сообщила я.

– Здесь имен нет, я 411.

– 213, – откликнулась я.

– Проведу короткий экскурс. Дольше пяти минут здесь находиться нельзя, только если принимаешь новоприбывших. Запрещена жалость. Общение с заключенными тоже. Есть пыточная, она должна быть занята. Это весело. Они визжат, как поросята. По идее, нужно допрашивать, но этого никто не проверяет. Бить – обязательно, везде должна быть дисциплина. Вот, кстати, тебе шокер, от тока еще веселее, а ударить нормально ты все равно не сможешь. Увидишь что запрещенное – отбираешь. Если кто умрет – не страшно, главное, сообщи побыстрее, а то пахнуть будет неприятно, – быстро говорил 411. Я смотрела на него ничего не понимающими глазами. Он был веселый, милый, добрый парень с честными добродушными глазами, и он же только что сказал «пытать – это весело, они визжат, как поросята».

Из комнаты, на которую указал 411, донесся душераздирающий вопль. Ну да. «Пыточная должна быть занята». Если он поведет Гасиона туда… Ничего не смогу сделать. 411 отправил меня назад. Я едва переставляла ноги. В каждом из четырех ангаров были свои надзиратели. Один развлекался тем, что резал сейчас чье-то лицо. Возникал только один вопрос. Что должны будут сделать с ним, когда он окажется снова заключенным? Тут заметила, что у того надзирателя нет глаза.

Когда вошла в камеру, то увидела, как за мной наблюдают Макс и Гасион. Они чуть сместились и сидели ближе к решетке. Сейчас, судя по всему, нужно будет привезти тележку с едой и вести всех работать.

– Привет новичкам, развлекайся, – очень дружелюбно сообщил 589. Он вчера меня дважды ногой ударил.

– Куда за едой идти? – поинтересовалась я у 589.

– Сам схожу, – бросил он. Мне отчего-то стало весело. Я прибежала к тому, от чего убежала. Чем все это отличается от галереи? Вопрос риторический.

589 вкатил тележку. Один из мужчин отобрал у бедной девушки, которую я про себя окрестила 13-летней, заветную коробочку с едой. 589 выжидающе на меня посмотрел, и мне больше ничего не оставалось сделать, кроме как скомандовать:

– Сядь, – сказала я мужчине. Тот неожиданно послушался.

– Давай, – шепнул 589. Я неуклюже пнула мужчину. Гасион едва сдержал улыбку.

– Силенок не хватает? – осмелел сосед обнаглевшего мужика. Я почему-то в тот момент возненавидела этого нагло осклабившегося заключенного. Страх и ненависть переплелись в сознании, и я схватила его за волосы и с силой ударила голову о стену. Макс пристально наблюдал за моими действиями. Он даже и не думал больше улыбаться.

Нужно было какое-то время походить по камере, а потом вести всех на работу. Когда сделала несколько шагов, Макс у противоположной стены даже чуть привстал от напряжения. Он смотрел прямо в глаза и медленно качал головой. Там что-то случилось, кто-то что-то уронил, я было хотела ринуться в тот угол, но 589 опередил.

Через два часа я была обычным надзирателем. Люди, паковавшие здесь кофе, перестали казаться людьми. Это были фигурки, которые все время пытались перемешаться, а в мои обязанности входило ставить их на место. Фигурки злобные и неразумные, вечно пытающиеся сдвинуться со своего места, обмануть или что-нибудь украсть. Это невероятно бесило. 589 посоветовал пользоваться шокером, так эффективнее.