«Макс» критически отзывался о Фигересе, называя его властолюбцем, который жесткой рукой управлял страной после победы в гражданской войне 1948 года. Воевали, с одной стороны, правительственные войска, с другой — повстанцы Фигереса. О перипетиях внутриполитической жизни в Коста-Рике «Макс» узнавал от «соотечественников», прибывавших регулярно в Италию. Очень многое для понимания процессов в Коста-Рике Иосиф вынес из бесед с писателем Хоакином Гарсией Монхе, редактором журнала «Репорторио Американо». По мнению писателя, режим Отилио Улате почти не отличается от латиноамериканских диктатур в Чили, Колумбии и Доминиканской республике. Но Улате, по словам Гарсии Монхе, тоже контролируется людьми Фигереса, которые хозяйничают в конгрессе, в правительстве, в экономике. Даже личный се!фетарь президента — человек Фигереса!
В Ватикане кофе тоже любили, поэтому Кастро поспешил передать мешок отборного зерна для личного стола Пия XII. Подарок не остался незамеченным. На костариканца обратил внимание принц Джулио Пачелли, нунций Коста-Рики при Святом престоле, а по родственной линии — племянник папы. В первой же беседе Кастро и Пачелли нашли точку соприкосновения: коммерция! Пачелли был очень алчен и пользовался своим дипломатическим статусом для осуществления различных финансовых махинаций. С его помощью «Макс» продал Ватикану первую партию кофе по льготной цене (с солидным наваром для Пачелли) и затем стал постоянным поставщиком папского престола.
Так шаг за шагом разведчик-нелегал осваивался в Ватикане. Быть принятым папой римским считается особой честью в католических кругах Запада. За годы своего пребывания в Италии Кастро 15 раз лобызал перстень на руке Пия XII. Наверное, не было в Ватикане структур, в которых не появились бы у «Макса» устойчивые контакты. Даже в полицейской службе Ватикана — Конгрегации «Святого отдела» — Кастро считали «своим» человеком.
На одной из встреч «Макса» с Пием XII после того, как он возвратился из Парижа, где участвовал в работе VI сессии Генеральной Ассамблеи ООН, нелегал рассказал папе, о чём там в основном шла речь. Выслушав Кастро, папа покачал головой:
«Печальные новости, сын мой. Наша беда не в недостатке силы, а в моральном кризисе, который переживает западная цивилизация. Новая мировая война может принести только беду и никакого утешения страждущему человеку».
Однако это были лишь пустые слова. Пий XII без колебаний включился в «холодную войну», призывал к «крестовому походу против коммунизма». По словам Иосифа Григулевича, папа мучительно переживал тот факт, что в годы войны в рядах борцов Сопротивления установились дружественные связи между коммунистами и католиками, которые продолжали своё сотрудничество в правительственных кругах и после разгрома фашизма.
Я помню, как популярный в ту пору артист эстрады Илья Набатов, занимавшийся политической сатирой, исполняя свои куплеты, пел:
А теперь снова обратимся к Хосе Фигересу. Отношения Макса с ним достигли такой степени доверительности, что экс-президент Коста-Рики предложил своему «коммерческому партнёру» стать его политическим представителем в Европе. Фигерес намеревался вернуться к власти путём демократических выборов.
Из всех возможных разработчиков политической предвыборной программы Фигерес предпочёл Кастро. И Григулевич написал её, руководствуясь тезисами, полученными от Дона Пепе: «Долой империализм, в том числе американский! Долой коммунизм любого типа, в том числе московский! “Да” проведению всесторонних социальных реформ!» Эти чёткие пункты были по душе простым костариканцам. Опираться на свои силы, довольствоваться тем, что есть, не ввязываться в чужие споры — это мудрая национальная политика.
Программа, подготовленная Кастро, Фигересу понравилась, и она была одобрена в несколько откорректированном виде на съезде Партии национального освобождения.
«Моя программа привела Фигереса к власти в 1953 году, — говорил Григулевич. — А он отплатил мне чёрной неблагодарностью. Пост вице-президента я так и не получил!»