Асы нелегальной разведки

«…Мы готовы положительно рассмотреть ваше предложение, если английское правительство со своей стороны положительно решит вопрос об освобождении двух лиц польского происхождения, супругов Крогеров». Однако Великобритания не согласилась вести переговоры на таких условиях. Чувствовался нажим США на правительство Лондона. Этот вопрос повторно обсуждался с премьер-министром Англии Гарольдом Вильсоном во время его визита в СССР в 1966 году на условиях советской стороны: Брука — на Крогеров. Англичане и на этот раз не согласились. Находившийся с визитом в Советском Союзе в 1967 году новый министр иностранных дел Великобритании Джордж Браун в ходе переговоров с А.А. Громыко в 3-й раз затронул вопрос об освобождении Брука, попросил советскую сторону подойти к рассмотрению этой проблемы с позиций гуманности и взаимных интересов. Но Громыко и на сей раз был непреклонен.

— Наша позиция в этом вопросе, — заявил он, — была вам изложена ранее, и она остается в силе в настоящее время. Что касается мистера Брука, то он, по данным компетентных органов, ведёт себя в местах заключения, мягко говоря, далеко не лучшим образом.

— Извините, господин Громыко, — остановил советского министра Браун. — Не могли бы вы сказать, в чем это конкретно выражается?

— Мы сообщим вам об этом в самое ближайшее время через наше посольство в Лондоне.

Джеральд Брук вместе с другими заключенными участвовал в разработке плана побега из лагеря, что дало основание для возбуждения против него нового уголовного дела.

Только после того, как в МИДе Великобритании ознакомились с информацией советского посольства о предстоящем увеличении срока наказания Д. Брука за его неправильное поведение в советской тюрьме, англичане снова пошли на переговоры об обмене Крогеров на Брука.

Началась опять длительная бесплодная переписка двух дипломатических ведомств. Видя это, советская сторона предложила англичанам в дополнение к Бруку освободить из тюрьмы ещё двух их соотечественников, отбывавших наказание за контрабанду наркотиков. На этих условиях британская сторона сразу же согласилась произвести обмен.

Узнав об этом, лондонские газеты стали писать о Питере и Хелен как о двух крупных шпионах с большим опытом и стажем. Что достигнутое соглашение об их обмене на Брука и двух каких-то уголовников далеко не равноценно, что это не может не вызвать возмущения. Что не в интересах Англии отдавать «крупных акул» за «кильку». Поэтому договоренность о досрочном освобождении Крогеров расценивалась в Англии как серьёзная победа Москвы.

В последующие дни внимание английской прессы и телевидения было приковано к обмену Крогеров и их отлёту из Лондона Это внимание было большим, чем ко многим прибывающим в Англию главам государств. Проводы Питера и Хелен были организованы так, будто отправляли «сокровища британской короны». Потом в газетах стати появляться критические статьи. Лондонская «Таймс», например, сообщала так: «Иностранец, прибывший в Англию в пятницу (24 октября 1969 г.) невольно подумал бы, что Крогеры являются национальными гостями, а не шпионами, нанесшими ущерб интересам безопасности Великобритании… Отправку Крогеров нужно было организовать иначе, а не так, чтобы она напоминала отъезд королевской четы», — писала «Дейли телеграф».

Шумихой вокруг досрочного освобождения и проводов Крогеров из Лондона английские СМИ создали прекрасную рекламу советской разведке, убедив западную общественность в том, что наша разведка никогда не бросает в беде верных ей агентов и кадровых сотрудников.

На другой день после прибытия в Варшаву Коэны обычным рейсом вылетели в Москву. В аэропорту Шереметьево их встречали так же скромно и незаметно, как всех разведчиков, возвращавшихся из-за рубежа. Было много букетов ярких цветов, были тёплые объятия товарищей по работе. Леонтина внимательно всматривалась в лица встречавших, надеялась увидеть особенно дорогих ей людей — Твена, Лонсдейла, Джонни, Клода, Марка. Но их не было. Да и не могло быть, не положено им появляться в общественных местах в компании других разведчиков. Узнав одного из тех, кто руководил их подготовкой к работе в Англии, она бросилась к нему с возгласом:

— Саша! Ты ли это?

Полковник Корешков, обнимая и целуя её, обрадовано лепетал:

— Конечно, я! Лона, ты не представляешь, как я рад за вас! Я уже думал, не доживу до этой встречи с вами.

— Да, Саша, не попадись вашей контрразведке Брук, и наше с Бобби пребывание у её величества могло бы затянуться ещё на одиннадцать лет. Мы так признательны ему за то, что он попался.

Тут же Коэнов пригласили к стоянке машин. Морриса и Леонтину посадили в служебную «Чайку». Она поехала впереди остальных машин.

— Давай соберём наших старых друзей. Я так давно не видел их, — обратился Моррис к Леонтине.

Она, конечно же, не была против.

Через некоторое время они прибыли на секретный объект нелегальной разведки, где их ждали уже ближайшие соратники по работе в США и Великобритании, которых не было на встрече в Шереметьево. Это Марк, Бен, Джонни, Клод, Твен и Леонид Квасников.