Асы против асов. В борьбе за господство

При этом, судя по документам, в этом же дивизионе некомплект личного состава был незначительным: в управлении — З офицера, 18 строевых солдат, 4 нестроевых. В 3-м авиационном дивизионе — 3 офицера, 15 строевых солдат и 40 нестроевых. В 9-м авиационном дивизионе — 3 офицера. То, что летчики были элитой даже в белой армии, сомневаться не приходится, перелистывая многочисленные архивные документы. В них особая штабная культура. Но самое главное — среди летчиков белых, несмотря на некомплект, существовал отбор. Предпочтение отдавалось летчикам-офицерам, в полном смысле этого слова. 28 ноября 1919 г. командир 8-го авиаотряда Добровольческой армии военный летчик штабс-ротмистр Никитин писал в своем рапорте командиру 3-го авиадивизиона:

«Сего числа прибыл во вверенный мне отряд назначенный Авиаглавом Военный Летчик Прапорщик Сатенко. По его словам до сего времени он был в пехотном полку, куда попал при занятии Добрармии г. Елисаветграда. Не летал прапорщик Сатенко уже два года, на германском фронте почти не был, находясь все время в Одесской школе, а затем в Одесском отряде. Имея в виду все вышесказанное, а также наличность и качество самолетов отряда, при всем желании не могу использовать его, как летчика.

Прапорщик Сатенко произведен из солдат, какого рода офицеров в отряде и так много, в т. ч. не может быть полезен чисто в административном и строевом отношении. Посылаю прапорщика Сатенко в Ваше распоряжение, от себя ходатайствую о посылке его в школу для тренировки или в Одессу для полетов на Декане, а затем на Анасель. Отряд испытывает острую нужду в Боевых летчиках, а также в офицерах в полном смысле этого слова.

Резолюцию Вашу благоволите сообщить мне».

В декабре 1919-го в секретном рапорте начальнику авиации Вооруженных сил на юге России командир 3-го авиационного дивизиона докладывал об осмотре Галицийского авиационного отряда, который находился в пути на Одессу: «Доклад о 1-м Украинском Авиационном отряде (Галицийской сотне). Двадцатого ноября я получил распоряжение от Генкварма штаба Новороссийского округа, чтобы выслать одного офицера в Винницу для связи с Галицийским авиационным отрядом, был выслан 8-го Авиаотряда наблюдатель корнет Мажаров. Двадцать третьего ноября приехал корнет Мажаров вместе с командиром Галицийского Авиаотряда представиться мне и с просьбой взять отряд под свое покровительство и техническое подчинение. Ознакомившись кратко об отряде, я выехал в Винницу, где его и осмотрел. Отряд представляет из себя следующее: в отряде имеется два Бранденбурга, один ЛВЖСУ, один ДФВ, два Ньюпора 21 и 23 типа. Все самолеты очень сильно попорчены от бесконечных перевозок лошадьми и по железной дороге. Крылья почти все требуют чинки как столярной так и перетяжки полотном, для Бранденбурга есть запасные крылья, две пары, но для другого типа придется переделать их, так же есть запасные крылья для ДВФ, но фюзеляж и мотор требуют также ремонта. Ньюпоры в очень плохом состоянии; имеется запасной мотор Бенц 220 HP, запасные винты к самолетам, колеса, покрышки и камеры к ним же, а также разные запасные мелкие части к моторам и самолетам».

Текст мирного договора делегаты и эксперты союзников разработали фактически за 102 дня. Но немецкую делегацию (около двухсот человек) во Францию пригласили, когда договор еще находился в работе. Их разместили в версальском отеле, по сути, под домашним арестом. Тем временем союзники «прорабатывали» и согласовывали детали договора. Когда же немецкая сторона после недели томительных ожиданий пригрозила отъездом, другая пообещала ознакомить их с проектом документа 7 мая 1919 г. По этому поводу Г. Мэйсон уточняет: «В результате, договор заканчивался столь поспешно, что никто из ведущих союзных лидеров не ознакомился с его окончательным вариантом, прежде чем он был вручен немцам. Когда английские и американские делегаты наконец прочитали текст договора в полном виде, они были поражены суровостью содержащихся в нем требований. По мнению большинства дипломатов, документ нуждался в существенных доработках, однако менять что-либо было уже поздно.