Асы «шнелльботов». Немецкие торпедные катера в бою

23 мая 1940 года я вступил в командование 3-й флотилией торпедных катеров, которая была создана восемью днями ранее, 15 мая. До прибытия нового командира исполняющим обязанности являлся обер-лейтенант цур зее Вернер Тёнигес.

Мой адъютант лейтенант цур зее Штольценбург, ожидавший меня на «жилом катере» из состава резервного соединения 1-й и 2-й флотилий, доложил мне обстановку. Тёнигес в настоящее время являлся командиром «S-10», лейтенант цур зее Аксель фон Гернет – командиром «S-12». Оба в связи с вводом в строй нового корабля сопровождения «Адольф Людериц» находились со своими катерами в Ростоке. «S-11» под командованием лейтенанта цур зее Пауля Поппа и «S-13» – пока без командира – ремонтировались на Кильской верфи. Эти старые катера, а также их неполные экипажи входили в состав резервного соединения 1-й и 2-й флотилий. Теперь оно перешло в подчинение 3-й флотилии.

Множество унтер-офицеров и матросов, назначенных в 3-ю флотилию, уже прибыли, часть из них проходит обучение работе с моторами на фирме «Даймлер-Бенц». Первым новым катером, предназначенным для 3-й флотилии, должен стать «S-54», который предполагается ввести в строй в начале августа.

На следующий день, 24 мая, я делал доклад своему начальнику, командующему торпедными катерами капитану цур зее Гансу Марксу. От него я узнал, что к 1 августа мне необходимо подготовить по 2 экипажа для 1-й и 2-й флотилий и 4 экипажа для 3-й флотилии. Для обучения следует использовать катера «S-10», «S-11» и «S-12». В качестве корабля сопровождения и учебной цели флотилии с 27 мая будет подчинен «Циндао», до этого использовавшийся кадетским училищем.

Теперь я знал, что мне предстоит сделать. Однако подготовить при помощи трех старых катеров с изношенными машинами 8 экипажей за два месяца казалось мне невыполнимой задачей. А отправлять на фронт недостаточно обученных командиров и экипажи было бы преступлением. Это было бы оправданным только в том случае, если бы речь шла о «последней операции» – вторжении в Англию, за которым последовало бы окончание войны. Возможно, высшее руководство искренне верило именно в такую перспективу. Но на практике все оказалось совершенно иначе.

На третий день после вступления в должность я на первом смотре флотилии рассказал о предстоящих задачах в области боевой подготовки и подготовил вместе с офицерами штаба нашу переброску в Данцигскую бухту. Учебные торпеды и артиллерийские боеприпасы, а также все необходимые инструкции мы взяли с собой.

27 мая к флотилии присоединился «Циндао». В течение 24 часов его переоборудовали в корабль сопровождения торпедных катеров. Выход в море, назначенный на следующий день, пришлось отложить из-за проблем с подъемником торпед. Пока идет ремонт, командующий торпедными катерами запрашивает меня, можно ли немедленно направить катера «S-10», «S-11» и «S-12» для временного использования в Ла-Манше. Относительно «S-11» и «S-12» я отвечаю согласием, при условии, что Тёнигес возьмет на себя командование «S-12», которым он уже руководил с 1937 по 1939 год, а я возьму на себя второй катер.

Уже в 17.30 следует звонок из штаба Западной группы в Вильгелмсхафене с указанием как можно скорее отправить оба катера в Роттердам. Такая спешка не доведет до добра!

Оба катера в ускоренном порядке подготавливаются к операциям. Экипажи составлены из наиболее опытных специалистов флотилии. Уже в 03.30 31 мая – день памяти Ютландского сражения – оба катера отправляются из Киля через Канал императора Вильгельма на запад. В 14.00 в Северном море мы сбросили глубинные бомбы на вражескую подводную лодку, за этим последовали две безуспешные воздушные атаки британцев. В 23.30 мы уже находились перед Роттердамом, однако смогли войти в гавань только в 05.30 после прекращения обстрела. В 07.30 катера причалили. К сожалению, из-за проблем с двигателями оба судна не были готовы к немедленному использованию, на ремонт требовалось не меньше 24 часов. Наши надежды и ожидания опустились до нулевой отметки.

После этих неутешительных известий я отправился на доклад к своему непосредственному начальнику, командиру миноносных сил капитану цур зее Хансу Бютову, который вместе со своим небольшим штабом размещался на реквизированном пассажирском судне «Батавия III». Здесь я повстречал двух своих старших товарищей, командиров 2-й и 1-й флотилий корветтен-капитана Рудольфа Петерсена и капитан-лейтенанта Хайнца Бирнбахера.

На совещании оба командира флотилий представили свои предложения по поводу действий ближайшей ночью. Правда, их соединения были невелики – в каждой флотилии насчитывалось лишь по 2–3 боеготовых катера. После того как начальник штаба корветтен-капитан Герберт Шульц высказал свое мнение, командир принял решение относительно действий обеих флотилий.