Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки

Из всех троих только у Даяна были способности, обязательные для офицера разведки. Даян всегда (будучи уже начальником Штаба армии и даже министром обороны) настаивал на том, чтобы его знакомили с разведывательными данными по мере того, как они поступали. Он нередко затевал дискуссии и спорил с офицерами разведки, всегда оставляя за собой право составлять собственное суждение, которое часто отличалось от трактовки событий большинством.

Начальник Штаба Давид Элазар, по мнению Даяна, не был идеальным претендентом на эту должность. Элазар был великолепным командиром танковых войск. Он обладал способностью быстро, на месте, принимать решения в сложной обстановке, но ему не хватало той особой проницательности, которая в напряженной военной ситуации в Израиле была жизненно необходима.

В начале 1973 г., когда ливийский Боинг-727 потерял ориентацию и залетел в воздушное пространство Израиля, Элазар принял решение сбить его.

Дело в том, что Мосаду было известно, что Народный фронт вынашивает планы нанять японских камикадзе для того, чтобы отправить в Израиль начиненный взрывчаткой пассажирский самолет и обрушить его на один из городов страны. Когда ливийский летчик отказался реагировать на предупреждение израильских самолетов, которые уже поднялись в воздух, чтобы перехватить его (летчик предполагал, что он находится в египетском воздушном пространстве, а самолеты принял за МИГи), казалось, что приказ сбить самолет был оправдан. Впоследствии расследование обнаружило, что Элазар принял поспешное решение. У него еще оставалось время для переговоров. В данном случае он действовал как командир танкового подразделения и не соразмерял свои решения с ответственностью, которую нес как начальник Штаба суверенного государства.

Давида Элазара в свою очередь не удовлетворял в качестве руководителя Военной разведки Эли Зейра. Тем не менее после ухода Аарона Ярива более подходящего для этой должности человека не нашлось.

Эли Зейра был, несомненно, одним из самых одаренных и способных офицеров в израильской армии. В свое время он был военным атташе в Вашингтоне, заместителем Ярива в Военной разведке и на фронте отличался находчивостью и незаурядным личным мужеством.

Не многие из офицеров израильской армии могли соперничать с ним. Даже людям, которые его недолюбливали, казалось, что Зейра свое повышение заслужил. Не признать этого, на первый взгляд, выглядело бы грубой несправедливостью. И только очень незначительное меньшинство ставило под сомнение пригодность Зейра к самой специфической работе в армии — к работе в разведке. Мало кто отдавал себе отчет в том, что один из недостатков Зейра — высокомерие — был недопустим для начальника разведки.

Тем не менее Зейра быстро завоевал авторитет. Он сумел произвести впечатление и на правительство, и на армию силой и уверенностью своей аргументации. Зейра был автором так называемой «концепции». «Концепция» включала три пункта. Первый состоял в том, что арабы в состоянии начать лишь ограниченную войну, но при этом понимают, что Израиль не будет воевать по навязанным ему правилам и эта война неизбежно перерастет в общую. Во-вторых, если война начнется, она будет короткой. В-третьих в «большой» войне арабы потерпят сокрушительное поражение. Израиль, по мнению Зейра, прорвется на египетский берег Суэцкого канала и дальше должен будет лишь решить, в каком направлении продолжать наступление: на Каир, Нильскую долину или в Верхний Египет. На сирийском фронте придется решать, брать ли Дамаск?

«Концепция» была почти обязательной для всех сотрудников Военной разведки. В конце концов военная организация стала больше походить на издательство с авторитетным редактором во главе, в котором все журналисты сочиняют и представляют к печати лишь то, что полностью соответствует официальной линии.

Офицеры разведки под началом Зейра начали, зачастую даже не отдавая себе в том отчета, игнорировать сведения, которые шли в разрез с основными положениями «концепции». Пример показывал сам Зейра. Все, что его тезисам не соответствовало, полностью отбрасывалось.

После войны он защищал свою позицию. «Почти все годы службы в израильской армии, — говорил он, — я был командиром, а не штабным работником и никогда не стремился перекладывать на вышестоящих начальников ответственность за действия, которые относились к сфере моей компетенции». И продолжал: «Начальник разведки наилучшим образом послужит начальнику Штаба, если сможет предложить ему четкую и ясную оценку ситуации. Разумеется, чем четче определена задача, тем ужаснее ошибка, если оценка оказывается неправильной. Так что риск всегда есть. И глава разведки этот риск вынужден брать на себя».