Атака мертвецов

Их незлую перепалку прервало появление в блиндаже другого батарейца. Длинными, как у орангутанга, руками он держал большущую охапку дров. За ней и человека-то не видать. Дрова, казалось, шли сами собой, на двух ногах, обутых в солдатские сапоги. Но вот руки расцепились, и поленья с грохотом упали на пол, образовав довольно высокую горку.

– Ну, теперича до утра хватит, – констатировал истопник, оценивающе посмотрев на кучу, и принялся отряхивать шинель.

– Силен ты, Фома, – завистливо покачал головой Быковский. – Вот кому лопатой орудовать надобно. Копнул два раза, и цельный ход сообчения готов.

– Тогда тебе пришлось бы полночи по дрова ходить, – усмехнулся в ответ Сорока.

Истопник, не обращая внимания на колкости товарищей, молча сунул в печь пару деревяшек, прикрыл железную дверцу и поставил греться чайник с водой.

– Чаек – это хорошо, – довольно потер ладони Петр. – Доставайте кружки, братцы…

Снова хлопнула дверь блиндажа, впустив еще кого-то вместе с моментально растаявшим клубом холодного воздуха.

– Привет честной компании! – выйдя на слабый свет электрической лампочки, весело поздоровался Иван Борисенко, оберфейерверкер восьмидюймового орудия[81] из соседней батареи. – А я вам кое-что принес.

С этими словами он расстегнул шинель и вытащил из-за пазухи… журнал в красивой обложке. На ней на фоне замысловатого алого узора красовался черный двуглавый орел, сжимающий в лапах скипетр и державу. Под ним, на вьющейся ленте, крупными буквами было написано: «Летопись войны 1914 года».

Пока Сорока, шевеля губами, читал по слогам, пронырливый Фома деловито пощупал бумагу.

– На растопку, что ль? Для махорки вряд ли сгодится…

– Сам ты на растопку! – Иван возмущенно выдернул журнал из цепких пальцев солдата. – Штабс-капитан Позняк велел вам отнесть, показать. Тут про вашего Мартынова написано. Вот, смотрите…

Сев под лампу, Борисенко принялся быстро листать. Замелькали картинки вперемешку с убористым типографским текстом. Наконец, грязный палец оберфейерверкера воткнулся в раскрытую страницу.

– Во! Петро, ты самый грамотный. Читай отседа.

Осторожно взяв журнал, Сорока увидел заголовок и забормотал, читая вслух:

– «Оборона Осовца (очерк военных действий под крепостью в сентябре 1914 г.)…»

– Ха! Опамятовались. Ужо январь на дворе, – не сдержался Быковский, но замолчал, когда остальные зашикали.

– Читай, читай, – подбодрили Петра, и тот продолжил:

«С первого дня мобилизации гарнизон крепости, все от мала до велика, каждый по своей способности, рука об руку, дружно, помогая друг другу, в сознании великой ответственности и движимые беззаветной верностью и преданностью своему долгу, выполняли сложные и многочисленные работы по усовершенствованию обороноспособности крепости, вверенной их защите. Не зная отдыха ни днем, ни ночью, ни праздников, гарнизон выполнил поистине гигантскую работу, и ко дню появления неприятеля перед крепостью таковая была неузнаваема…»

– Эт точно, – снова не выдержал Антон. – Уж сколь земли перелопачено. И доселе лопатим…

Осекся, встретив укоризненные взгляды, и замолк. Сорока не останавливался:

«…вышел приказ по крепости с призывом коменданта к гарнизону свято исполнить свой долг до конца. С этого же дня начали над крепостью летать неприятельские аэропланы, сигнализировавшие особыми бомбочками, по которым немцы брали направление на разные крепостные сооружения и определяли дистанции до них. Борьба с ними была трудна, так как они летали высоко и были, по-видимому, бронированы».

– А шо я говорил, – не преминул вставить уже Борисенко.

«…гарнизоном крепости была произведена усиленная рекогносцировка всего неприятельского расположения, давшая ценные сведения. Во время этой рекогносцировки был ранен штабс-капитан Мартынов…»

– Во, про Вячеслава Андреича вашего. Дальше еще будет.

«…участвовавший в ней охотником и впоследствии награжденный орденом Св. Георгия за доблестное управление огнем батареи во время бомбардировки, в командование которой он вступил, несмотря на то, что был тяжело ранен, выписавшись из госпиталя, вопреки совету врачей».

– Ну, брешут же! – возмутился Фома. – Ничего не тяжело его ранили. Очень даже легко.

– Ага, – тут же подхватил Антон. – Даже в тыл не отправили. Здесь отлеживался. А выписка энта нужна ему была, что собаке пятая нога. Собрался и ушел на батарею.

Их прервал Борисенко:

– Хорош галдеть. Дальше слухайте. Читай, Петро.

«…противник, обладая значительным численным перевесом, особенно в подвижной скорострельной полевой артиллерии, обложил крепость с правого берега реки Бобр, развернув широкой, охватывающей дугой свои батареи и окопы. Батареи свои он расположил в обширном лесу, тянущемся впереди крепости, совершенно маскированно; места их расположения нельзя было обнаружить ни с наблюдательных пунктов, ни воздушной разведкой, что до крайности затрудняло борьбу с ними крепостной артиллерии».

– Опять брехня, – поднял глаза Петр. – Вячеслав Андреич влегкую их нашел. Почти все.

– Не отвлекайся. – Быковский нетерпеливо постукал по журналу пальцем.

Сорока вернулся к чтению: