Атака неудачника

Дело в том, сущность всякого Иного, а стало быть и его поведение, определяется прежде всего (остальное — накипь, круги на воде, необязательные рюшечки) двумя важными обстоятельствами. Во-первых: имеется ли у него та замечательная субстанция, с помощью которой происходит психико-энергетический обмен между Пределами и Запредельным и которую мы в обиходе называем душой. И во-вторых: если она у него всё-таки имеется, то где в данным момент находится.

К примеру, у демонов, лярв, големов, поднятых мертвецов, не родившихся и прочих подобного рода чудиков души нет. А раз нет души, то и за душой ничего нет, потому их поведение не отличается особой хитростью. Прямолинейно оно, незамысловато. И даже коварность их коварная вполне предсказуема. По большому счёту, всегда знаешь, что от них ожидать в каждую следующую секунду. Они либо прут напролом, либо, пуская слюну, поджидают тебя за ближайшим углом.

В отличие от этих, изначально бездушных, девчат и хлопцев, у вампиров, существ, которых по трагической случайности рожают обычные женщинами на границе Пределов и Запредльного, душа есть, но она у них при появлении на свет попадает в Запредельное, когда как тело — в Пределы. Наличие души (пусть даже и тоскующей в далёком далеко) подразумевает наличие и присущее всякой личности душевных болезней. Депрессий там разных, неврастений, маний, фобий и всяких прочих психологических закидонов. Оттого-то так и непредсказуемо поведение Детей Ночи. Равно как и поведение Мерцающих — существ, чьё тело при рождении попадает в Запредельное, а душа остаётся в Пределах. Поведение Мерцающих, которых профаны, к слову говоря, называют призраками, непредсказуемо даже для самих Мерцающих. Когда им удаётся притянуть в Пределы образ тела, чудачат они по-чёрному. С незаурядной фантазией чудачат. Что, в общем-то, понятно и в какой-то степени простительно: стоять обнажённой и обиженной душе на студёном ветру реальности до крайности скучно и не слишком сладко. Ни фига не мармелад стоять обнажённой душе на студёном ветру. Кстати говоря, в той же самой мере всё это относится и к так называемым приведениям — душам, потерявшим тело, но по какой-то причине задержавшимся в Пределах. Принципиальной разницы между Мерцающими и приведениями нет, простому человеку встреч и с теми и с этими лучше избегать.

Что касается разных там волкодлаков, беродлаков и прочих оборотней, то их повадки тоже сумасбродны, поскольку и у этого рода Иных есть душа. Есть как таковая. В практическом же плане — и у них она не при себе. Оторванная от тела находится либо в Запредельном, либо в неволе. В первом случае мы имеем дело с прирождёнными оборотнями, ведущими свой род от людей, подвергнутых во времена оны ужасному проклятию. Эти оборотни самостоятельны и потому страшны. Во втором случае мы имеем дело с оборотнями обращёнными, то есть существами, которые появились на свет обычными людьми, но тем или иным образом попали в душевный плен к тёмному магу. Эти оборотни подневольны хозяину и потому страшны вдвойне. Последних чем-то и напоминают хоммы.

Хоммы тоже рождаются людьми и лишь потом, когда отдают душу во владение и услужение избранному господину, становятся Иными. Только в отличие от обращённых оборотней, они становятся таковыми добровольно, и властвовать над ними может не только тёмный, но и светлый маг. Знаю об этом не понаслышке, поскольку однажды лично присутствовал в качестве свидетеля на хоммаже — церемонии инициации, чем-то напоминающей посвящение в рыцари. Очень хорошо помню, как всё это происходило. Середина девяностых прошлого века, февральская звёздная ночь, полуразрушенных цех завода имени Куйбышева. Посреди цеха, образуя круг, стоят с горящими факелами в руках двадцать два свидетеля из числа местных посвящённых. В центре круга — светлый маг Сергей Архипович Белов и его будущий хомм, высокий юноша со смышлёным лицом и романтическим взором. Какое-то время вокруг царит неестественная тишина, потом начинает звучать симфоническая музыка. Сначала тихо звучит, потом всё громче и громче. И вдруг резко обрывается. В этот момент по знаку Устроителя, чей лик скрыт железной маской, неофит подбирает полы своей чёрной хламиды, опускается на колени, вкладывает соединённые руки в ладони высокопоставленного кондотьера и громко, так чтобы слышали все присутствующие, произносит: «Сир, отныне я становлюсь вашим человеком». За этим следует присяга и ритуальный поцелуй в знак верности, после которого маг передаёт своему будущему слуге шпагу и десертную мельхёровую ложку, что, видимо, означает символическое принятие и в личную гвардию, и в семью. На этом публичная часть церемонии завершается. Свидетели гасят факелы, а маг и его новоиспечённый хомм удаляются для совершения сакрального ритуала. Возвращаются они через десяток минут уже связанными неразрывными магическими узами. Дальше, как обычно: фуршет, вино рекой и славословье здравниц. Вот так всё это было.