Атака по правилам

– В этой позиции есть рациональное зерно, – буркнул осмотрительный советник. – Мы сможем доказать, что действительно не располагаем сведениями о местонахождении комиссара?

– А зачем? – опередил Ортегу князь. – Поскольку выдача комиссара затруднительна, мы, в принципе не протестуя против самого факта обвинения, будем настаивать на созыве комиссии Великих Домов с целью изучения собранных улик.

– А что будет, если комиссар не сможет опровергнуть обвинения?

– Такого не может быть, – улыбнулся Ортега, – потому что не может быть никогда. Комиссар достаточно трезво оценивает ситуацию и видит пути выхода из кризиса.

– Значит, это его интрига?

– К сожалению, нет, но комиссар способен взять ситуацию под контроль.

* * *

Экстренный выпуск программы

«Свобода высказываний»

Камера видеонаблюдения бесстрастно фиксировала все, что происходило в зале: охваченных паникой людей, дерущихся, толкающихся, топчущих тех, кто упал, отчаянно пытающихся вырваться в маленькие, заблокированные телами двери из превратившегося в ловушку зала. Звука не было, и зрителям приходилось довольствоваться только картинкой искаженных лиц. То, что ураганом металось по полутемному залу, было видно плохо: размытая фигура с рогами и шипастым хвостом. Скорость монстра была потрясающе высока, и камера просто не успевала четко зафиксировать его облик.

– Мы намеренно не сопровождать комментарий эта запись. – Изображение вернулось в студию НТВ, и на телеэкранах возникло сосредоточенное согласно моменту лицо Славика Тостера. – Кассеты фром ночной клаб «Качели» принести в нашу компания несколько часов назад. Мы не знать, ху их доставить, но сочли невозможно утаить от вас, дорогой зрители, эти бесценный кадр.

Славик выдвинулся на первые роли вскоре после шумной перепродажи НТВ, в результате которой телекомпанию покинула целая плеяда ведущих журналистов. Плохо говорящий по-русски, но жадно ищущий популярности Тостер стал чуть ли не лицом общенационального канала и, стараясь подмять под себя как можно больше эфирного времени, часто мелькал в традиционно сильных ранее аналитических передачах.

– По соображений мораль мы не показывать вся запись, который передать городской полис, это просто террибл. Сорри, ужась. Но еще уан эпизод мы просто обязан вам демонстрировать.

Эта камера снимала танцевальный подиум. Было отчетливо видно, как черноволосая танцовщица растерянно смотрит на разъяренную толпу, как в нее летят бутылки и фрукты, как хохочут толпящиеся рядом со стриптизершей короткостриженые ребята. Камера не успела зафиксировать сам переход, изображение смазалось, но то, что это произошло именно с танцовщицей, не вызывало сомнений. Стройная гибкая девушка за какие-то доли секунды превратилась в чудовищного монстра, словно вышедшего из лучших ужастиков Голливуда. Лысая голова, пылающие из-под тяжелых надбровных дуг глаза, провалившийся нос, клыки, торчащие из лишенного губ рта, устращающие рога, шипастый хвост… Кадр остановили, давая возможность публике насладиться необычным зрелищем.

– То, что произойти дальше, все знать, – продолжил Славик. – По осторожный сообщениям полис, погибло не меньше тридцать пипл. Шок. Что произойти в «Качели»? Ху из этот террибл монстр? Полис не способен отвечать, полис способен молчать, а по нашей родному город Москва ходить зловещий слухи. Ту коммент событий мы просили известный ученый Лев Серебрянц. Плиз.

Камера дала крупный план, и на экране слева от Тостера возникла фигура профессора.

– В первую очередь я хочу заявить, что потрясен этой страшной трагедией, – с приличествующей скорбью в голосе начал Лев Моисеевич. – Я скорблю вместе со всеми, кто потерял своих друзей, детей, жен, мужей, но в то же время хочу сказать, что предупреждал о возможности подобных событий. Но мои предупреждения остались гласом вопиющего в пустыне.

– Вы сказать, что говорить о трагедии в «Качели»?

– Это могло произойти в любом клубе, в любом театре, в любом торговом центре, даже просто на улице, – покачал головой Серебрянц. – В любое время. Я давно говорил о том, что в нашем городе действуют нелюди! Ужасные и жестокие монстры! Власти скрывают правду, закрывают глаза, отмахиваются от моих заявлений, и именно их попустительство привело к этой драме.

– Не-лю-ди? – Незнакомое слово заставило Тостера нахмуриться. – А, вы иметь в виду мутант? Икс-мен?

– Я имею в виду древние расы, жившие на Земле задолго до нас. Святая церковь называет их порождением дьявола, о них мы слагаем сказки и легенды, снимаем фильмы ужасов, даже не подозревая, что они смотрят эти фильмы вместе с нами. Нелюди разные, но все они пропитаны духом ненависти к людям!

– Это очень смелый заявлений.

– Факты, которые я собрал, позволяют мне быть очень смелым, – холодно ответил профессор. – Меня не слышали, когда я говорил, теперь я буду кричать! Трагедия в клубе «Качели» – дело рук оборотней. Точнее, одного оборотня. Этого более чем достаточно.

– Оборотень… вервольф?