Атака по правилам

— Значит, нет скользких вопросов, — подвел черту Кортес, — семь цифр в гонораре… Надеюсь, первая цифра не будет единицей?

— Вы меня обижаете.

— Хорошо.

— Остальные Великие Дома должны считать, что компьютер и записи погибли.

— Разумеется.

— Тогда добавим еще оплату всех моих расходов на операцию, — жизнерадостно закончил Кортес, — и можно пожимать друг другу руки!

— Вы, челы, перенимаете у нас только самое плохое, — вздохнул Сантьяга и протянул наемнику руку: — Мы договорились.

Патрульные устанавливали ограждение, старательно оттесняли от покалеченных ворот вездесущих репортеров и простых зевак, неизвестно каким образом уже подоспевших на место происшествия.

— Что там было? — суетились репортеры. — По полицейской волне передавали — перестрелка!

— Была перестрелка, — солидно подтвердил мужик в спортивном костюме. — И взрывы были. У меня дом по соседству, я все слышал.

— Говорят, банду налетчиков брали, — вступила в разговор крашеная блондинка.

— Да не налетчиков, а наркокурьеров!

— Да ерунда все это! Террористы взяли заложников!

Горящие глаза зевак и репортеров были обращены туда, за ворота, где дымилось взорванное крыльцо особняка и тоскливо таращились в осеннее небо выбитые окна. И никто из них: ни патрульные полицейские, ни крашеная блондинка, ни мужик в спортивном костюме, ни шустрые репортеры — никто не мог представить, что самое интересное разворачивается не там, а прямо у них на глазах, которые аккуратно и очень профессионально отвели.

Корнилов молча смотрел, как из ворот вышли и направились вверх по улице двое четырехруких мужчин, оживленно переговаривающихся с несколькими черноволосыми девушками, четверо рыжих здоровяков, угрюмо несущих на руках чье-то массивное, завернутое в покрывало тело, группа коротышек в красных банданах, двое из которых сгибались под тяжестью рюкзаков и хозяйственных сумок, а третий тащил на плечах распространяющего крепкий сивушный перегар приятеля, и одинокий, короткостриженый мужчина, деловито направившийся к благоразумно припаркованному подальше от ворот «Навигатору».

Андрей снял различитель и посмотрел на Шустова:

— Кажется, у Кары было много врагов.

Сергей согласно крякнул и, увидев подходящего Сантьягу, деликатно отошел в сторону.

— На этот раз я не успел совсем чуть-чуть, — усмехнулся Корнилов, пожимая комиссару руку. — Но все-таки не успел.

— На этот раз мы все немного не успели, — признался комиссар.

— Даже вы?

— Даже я.

— Вы сможете логично объяснить все произошедшие события?

— Мы постараемся, — прищурился Сантьяга. — Но в любом случае на этот раз вы заполучили настоящих виновников торжества, майор Корнилов.

— А как я смогу их удержать? — поинтересовался Андрей и посмотрел на свою добычу. Мохаммеда, мрачно сидящего в «Волге», по-прежнему невменяемых Арнольда и Глеба и молчаливых близнецов, извлеченных полицейскими с чердака. — Они ведь выйдут из тюрьмы, когда захотят.

— Не выйдут, — пообещал комиссар. — Об этом мы позаботимся.

* * *

Московская обитель, штаб-квартира семьи Эрли.

Москва, Царицынский парк,

30 сентября, суббота, 18:27

В приемном покое Московской обители было тихо и безупречно чисто. Стены, полы и потолки сверкали в ярком свете многочисленных ламп, накрахмаленное белье резало глаза, матовые детали кроватей благородно поблескивали, и даже черная ряса брата Ляпсуса выглядела так, словно только что покинула химчистку. Как и все обитатели Темного Двора, эрлийцы славились жадностью и невыносимым характером плюс собственные приобретения — склонность к словоблудию и обжорству, но дело у этих прирожденных врачевателей всегда стояло на первом месте.

Едва в приемном покое возник портал, как вокруг него уже оказалось не менее четырех фигур в бесформенных черных рясах. Кто-то мягко подхватил раненого и быстро воткнул в его вену шприц со стимулятором, кто-то зачитал останавливающий кровь аркан, кто-то срезал и брезгливо сложил в пластиковый пакет окровавленную одежду наемника, кто-то мыл и дезинфицировал раны, измерял температуру, вкалывал противостолбнячную сыворотку, проверял работу внутренних органов, искал другие повреждения. Брат Ляпсус, считавшийся одним из лучших хирургов обители, быстро осмотрел Артема, нахмурился, почесал нос, проворчал на эрлийском несколько коротких распоряжений тут же растворившимся помощникам и только после этого посмотрел на Ингу:

— А деньги у этого доходяги есть? Или придется штопать его в кредит?

— Штопай, только быстрее, — почти крикнула Инга, протягивая свою универсальную карточку «Тиградком». — Есть у него деньги! Есть.

Девушка с трудом балансировала на грани срыва. Эрлиец прищурился на громадный синяк, украшавший ее скулу, на окровавленные запястья, бледные, подрагивающие губы и улыбнулся.

— А тебе самой помощь не нужна, красавица?

— Ты будешь его лечить или нет?! — взвилась Инга. — Он же умирает!