Атака седьмого авианосца

Первым спустился с мостика в рубку Брент, за ним — Джордан. Оба стали перед компьютером управления торпедами. Еще через несколько мгновений Сторджис занял свой пост у штурвала и пульта управления, акустик Пит Ромеро сел перед гидроакустической станцией, телефонист Рэндольф Дэвидсон надел наушники с микрофоном. Старшина второй статьи Тадаси Такигути склонился над прибором радиолокационного обеспечения. Штурман Чарли Каденбах подошел к маленькому прокладочному столу.

Спускаясь последним, адмирал, взявший сегодня на себя обязанности дежурного по кораблю, всей ладонью нажал на ревун боевой тревоги и крикнул:

— Погружение!

Всю лодку заполнил звук, похожий на те, что издавали когда-то клаксоны первых автомобилей: «Оу-у-у! Оу-у-у!» Адмирал, пятясь по трапу, дернул за штертик[20], с металлическим грохотом захлопнул за собой люк и, энергично крутя стальной штурвальчик задрайки по часовой стрелке, герметически закрыл его. Потом сошел по трапу в рубку. Одновременно матросы на посту погружения передвинули рычаги — с лязгом открылись клапаны вентиляции палубных цистерн.

Для проверки герметичности в лодку под давлением стали нагнетать воздух, и Брент почувствовал, как заложило уши.

— Зеленый! — крикнул матрос, следивший за лампочками на панели: зажглись указатели открытия забортных отверстий и приема балласта.

— Добро, — кивнул адмирал и крикнул в центральный пост: — Продуть носовую цистерну! Погружение на шестьдесят четыре фута. Перископ, значит, высунется на два с половиной фута, — добавил он, обращаясь к Джордану.

— Есть шестьдесят четыре фута! — отозвался энсин Бэттл и, склонившись к своим рулевым-горизонтальщикам, стал что-то им тихо втолковывать.

Аллен обернулся к Чарли Каденбаху, глядевшему на карту и вертевшему в руках параллельную линейку.

— Штурман, глубина под килем?

— Сто десять фатомов, сэр.

Брент слышал, как гудит воздух, вытесняемый из главных цистерн устремившейся туда забортной водой, как зажужжали генераторы. Лодка наклонилась. Вода, забурлив, поглотила мостик и рубку, сомкнулась за зелеными стеклами маленьких иллюминаторов. Лодка погрузилась, и в отсеках мгновенно установилась странная тишина: еще сильнее заложило уши, и несмотря на включенную вентиляцию, в главном посту, тесно заполненном людьми, сразу стало жарко и душно, запахло потом. В красноватом свете походных ламп лица приобрели неестественный розовый оттенок.

— Прошли пятьдесят футов, — крикнул наверх Бэттл.

— Продуть кормовую и выровнять. Средний ход.

— Есть продуть кормовую…

— Так. Перископ поднять!

Уильямс нажал на свисающую с верхней переборки кнопку на длинном проводке — послышался металлический щелчок реле, и стальная труба, погромыхивая подшипниками, скользнула вверх по своей шахте.

— Шестьдесят четыре фута, сэр, — доложил Бэттл.

Аллен согнулся, ухватил вылезшие из шахты ручки, расщелкнул их наподобие перекладины креста, приник к резиновому наглазнику окуляра и стал плавно распрямляться, одновременно поднимая перископ и описывая вместе с ним полную окружность.

— Ничего, — со смешком кивнул он Джордану, сделав шаг от перископа.

С повадкой опытнейшего подводника тот привычно взялся за ручки перископа и взглянул в окуляр. Потом перевел увеличение с полутора единиц до шести, повернулся и стал что-то пристально рассматривать справа по борту.

— Вы не правы, адмирал, — заметил он, уступая тому место. — Взгляните на горизонт: у нас гости.

— А-а, «медовоз», — сказал Аллен.

— Вам не приходилось, сэр, топить транспорт говна? — как ни в чем не бывало осведомился тот.

— Что?

— Почему бы нам не предпринять учебную атаку? Баржа делает не больше пяти узлов. — Он обвел рукой вокруг. — Идеальные условия для совершенствования боевой выучки и огневого мастерства: море тихое, небо чистое, команда… Гм! Ну, о команде и говорить нечего! Давайте-ка засадим дуру в ассенизационную баржу.

Аллен, причмокнув в предвкушении губами, ладонью прижал кнопку, и сейчас же по лодке разнесся сигнал боевой тревоги. Когда Брент подскочил к КУТу[21] и повернул тумблер включения, Аллен уже поднял командирский перископ.

Уильямс как помощник командира, руководящего атакой, стоял напротив Аллена, считывая показания дальности и пеленга на перископе. Дэвид Джордан занял место рядом с рулевым, чутко вслушиваясь в каждую команду, зорко всматриваясь в каждое движение Сторджиса. По знаку адмирала Чарли Каденбах уже скатился по трапу в центральный пост и прокладывал курс «Блэкфина». Дышать в рубке стало чуть легче.

Брент обвел взглядом сосредоточенные лица вокруг: здесь, в тесном — длиной всего шестнадцать и шириной восемь футов — отсеке рубки, на главном командном посту лодки собрались те, кто должен был направлять смертоносный удар. Для того чтобы эти шесть или семь человек, сгрудившихся в стальной каморке, могли произвести торпедный залп, и работал весь остальной экипаж «Блэкфина», беспрекословно повинуясь малейшему знаку высокого седого старика, припавшего к окуляру перископа, и твердо зная, что от него, от его решений зависит — жить им или умереть.

— ГКП готов, — доложил Уильямс.

— Отлично.