Атака Скалистых гор

Короче, поскольку Дмитрий Казаков в основном отмалчивался, не желая демонстрировать акцент, а при крайней необходимости разговора с врачами только кивал и поддакивал, основное же время притворялся спящим, то персонал невольно стал принимать его за подобие не говорящей куклы, и иногда заводил беседы между собой на него не оглядываясь. Так получилось и в этот раз. И, наверное, если бы у Дмитрия имелись на тот момент нормальные руки и ноги, он бы мог со злости кого-нибудь покалечить. Ибо санитар и доктор рассуждали насчет того, сколько этому «глухонемому» герою войны жить осталось, причем не из-за оторванных ручек-ножек, а совершенно по иной причине. И кстати, о Казакове, который у них в анкете значился вообще-то Ромео Уайятом, они обсудили вскользь, как о фоновом факторе. В основном речь шла о неком коллеге-докторе, коему в ближайшее время грозило судебное разбирательство и, наверное, срок. Именно о неясной длительности этого срока в основном и шла речь. Но русского старшего лейтенанта ввела в теперь уже не притворный столбняк не прикидка срока незнакомого хранителя госпитальной плазмы, а именно причина. Ибо она заключалась в том, что оное ответственное лицо где-то что-то прошляпило, и потому в госпиталь попало сколько-то там центнеров донорской крови с явно выявленными следами ВИЧ. И главное, конечно, не то, что эти центнеры угодили в центр переливания, а главное то, что какая-то кружка этой жидкости давным-давно поступила в нутро лично Дмитрия Львовича Казакова.

И вот теперь вполне получалось рассуждать о том, что, может, не стоило пялить на себя чужие одежки, в плане биографии? И, может, даже о том, что «бог шельму метит»? В плане того, что незримый всевидящий наблюдатель – справедлив. Ибо чем вообще-то занимался русский наемник Дмитрий в покинутой на халяву Африке? Конкретно на последнем, а так же предыдущих заданиях – физическим устранением переносчиков СПИДа, правильно? Ну вот и получается, что теперь их предсмертные вопли и проклятия, в момент прокола туловища разогнанными плазмой пулями, дошли до адресата. Пусть только до одного; в общем-то рассуждать сейчас о том, накладывается ли калька теории вероятности на гипотезу всесокрушающей справедливости, недосуг. Однако главное теперь, обладая высшим знанием своей долгосрочной судьбы, получилось очень логично положить конец дискуссии с незнакомыми товарищами из Центра Возрождения.

– Послушайте, братцы, – сказал им бывший наемник африканского государства Трансвааль, – что вы мне голову морочите? Что с того, что методы лечения вроде бы уже существуют? Для того чтобы их перенести, требуется здоровье, так? А у меня одной ноги нет вообще, другой наполовину, так еще и ручка левая отсутствует. Про мелочь, типа глаза, я уже молчу. Каким образом я выдержу это новомодное лечение? И зачем мне ваши более удобные протезы? Мне и этих хватит, дабы доблестно умереть. В общем, не полощите мозги. Вам ведь все равно, где-то требуется опытный и надежный смертник-доброволец, правильно? Ну так чем же я хуже, я ведь уже наполовину там? Случайным образом в Африке на тропинке не остался.

И что же могли представители Центра, явившиеся в госпиталь под видом родственников Ромео Уайятома, на такую тираду возразить?

31. Паровозная топка времени. Этнография

Вот как это делается. Из-под сукна берется старая, затоптано-запылившаяся идея. Хорошо встряхивается, дабы облетела стружка и наклеенные, въевшиеся в основную ткань плевки. Трудно бороться с их смачной, тягучей ваксой. Теперь нужно создать государственную подпитку. Что имеем? Вообще-то пустые закрома. Однако если помести по сусекам, а главное, хорошо помозговать, тогда как-то сразу обнаруживается решение. Ладно, о нем после.

В чем основная фишка идеи? В чем цель? Весьма просто. Сейчас в истории период поклонения экономической целесообразности. На нее молятся, ей приносят жертвы… Куда там какому-нибудь ацтекскому военно-полевому богу Уоцилопочтли. Тут целые народы в глотку. Точнее из их глотки. «А! Не доросли вы еще до жевания. Вначале, понимаешь, научитесь денежки зарабатывать». Потом конечно: «Ах! Гуманитарная катастрофа! Ой-ой!» Мешки с зерном вперед, старички «Гелекси» под завязку и прям с ходу на грунтовые полосы. Ну, через некоторое время уже, понятное дело, не с зерном. «Вам дают, понимаешь, вволю – по двадцать граммов на каждого жителя в сутки выходит. А вы? Неблагодарные, неразвитые, недемократичные свин… Нерыночники – вот вы кто!»