Атаман

— Не скажи, — не согласился Станислав Юрьевич, — эти ребята на таких рэкетирских делах собаку съели. Ну, в общем, я тебя предупредил, а ты думай. И по сторонам внимательно смотри. Заметишь, что подозрительного, ну там, человечка какого-нибудь неизвестного пару раз подряд или машину незнакомую, всю затонированную, что около твоего дома стоит несколько часов, на ус намотай и проверь-таки. Ты же не один живешь. У тебя жена есть, дети. Они, может, тебе и ничего не сделают, а вот родным твоим могут попробовать — тебе же так еще больнее будет. Так что тебе решать.

Никита Егорович присел на сиденье:

— Ладно. Тут ко мне на днях еще один интересный типчик приезжал. Тоже угрожал.

— Кто такой? — голос Камарина стал строже.

— Полковник один, милицейский.

— Не Цикарян случайно?

— Он. Как догадался?

— Очень интересная новость. Но не неожиданная. Мы к нему по нашей части уже второй месяц присматриваемся. Хитрый гад. Все никак близко подойти не получается. У него в верхах какой-то покровитель высокий обосновался. Ну, ничего, доберемся и до него, и до его московского покровителя. Ты, главное, к совету моему прислушайся. Ох, чует мое сердце, разворотил ты муравейник. Теперь пойдут события, только бы не опоздать.

Никита Егорович уже вставил ключ в скважину системы зажигания и собрался заводить, но вдруг замер, вспомнив незнакомого «жигуленка» на улице.

— Ладно, Юрьевич, благодарю за предупреждение. Буду смотреть внимательней. А когда ты подъехать-то собираешься?

— Точно не знаю, думаю — завтра-послезавтра.

— Предупреди заранее. Рыбалку на Лабе организуем, если погода позволит. Я-то сам уже несколько месяцев собираюсь да никак не соберусь. А так хоть повод будет.

— Договорились, — Камарин улыбнулся в трубку, — до встречи.

— Прощевай.

Кинув трубку мобильного телефона на переднее сиденье рядом, Никита Егорович спешно завел машину и выехал на дорогу. Этот затонированный «жигуленок», пригретый осенним солнцем на родной улице, словно змея на груди, занозой засел в голове, и, чтобы убедить самого себя, что тревога напрасна, Атаману просто необходимо было взглянуть на него еще раз. Он быстро добрался до своей улицы и перед поворотом сбавил скорость. На улицу он выворачивал медленно, внимательно поглядывая по сторонам. Подержанная «девятка» стояла на старом месте. Николай Егорович на второй скорости проехал мимо, стараясь особо не приглядываться к ее окнам, чтобы не вызвать подозрения. Тревога кольнула в сердце. Что-то с этой машиной было не так. Уже миновав ее, он понял что вызвало его беспокойство — от нее исходило напряженное недоброе внимание. Чужой взгляд будто тронул его через темное стекло, оставаясь невидимым. Атаман невольно поежился. Но зато теперь он почти не сомневался, что в машине враги, и они приехали за ним.

Дети еще не пришли. Степан, как Жук недавно убедился, работал на конюшне, дочка ходила на продленку и возвращалась домой не раньше четырех. Стрелки на часах показывали только начало четвертого. Атаман припарковался у ворот своего дома и, не торопясь, вошел во двор. Открыл ключом дверь и толкнул ее. Дома было тихо, в коридоре стоял «запах спокойствия». Он достал трубку мобильного телефона и решительно набрал номер Митрича.

— Слушаю, Егорыч, — голос энергетика, как всегда, казалось, был полностью лишен эмоций.

— Алексей, тут такое дело. У меня на улице какой-то подозрительный «жигуленок» стоит, с самого утра.

— Проверить что ли? — Митрич признавал только конкретные действия.

— Наверное, надо бы. Мне тут недавно Камарин звонил, нашего общего друга выпустили сегодня утром.

— Гуталиева?

— Его.

— Они что там с ума сошли? Там же улик взвод хватит посадить, — спокойствие Митрича как рукой смахнуло.

— Взвод может и хватит, а вот одного цыгана, наркотой, считай, в открытую торгующего, мало оказалось, как видишь.

— Ну, ничего, мы к нему еще разок наведаемся. Хорошо поищем, еще найдем что-нибудь. Не может быть, чтобы у него гадости какой-нибудь в доме припрятано не было.

— Ладно, об этом потом подумаем. Как будешь действовать с «жигуленком»?

— Да что там думать? Сейчас возьму ребят, подкатим к ним, всех, кто есть, из машины вытряхнем, да и расспросим хорошенько.

Атаман подтянул табуретку из кухни и уселся в коридоре.

— Подожди. Так в лоб, пожалуй, не надо.

— План есть? Говори.

— План-не план, так размышление. А если они упрутся и ничего не скажут. Что с ними делать?

— Ну, постараемся, чтобы не уперлись.

— Что, ты их пытать что ли будешь? Нет, тут надо по-другому действовать. Потому как если спугнем их сейчас, в следующий раз они по-другому к этому вопросу подойдут, а как именно — мы можем и не узнать заранее. Надо их на деле брать.

— Что предлагаешь?