Атаман А. И. Дутов

К началу 1918 г. на борьбу с Дутовым красными было стянуто уже не менее 10–12 тыс. человек[556]. Между тем нет сведений о том, что силы Дутова к началу второго наступления красных сколько-нибудь увеличились — красные численно превосходили своего противника в 4–4,8 раза. Всего же Петроград планировал бросить против Оренбурга до 25.000 человек с артиллерией и пулемётами[557]. 23 декабря на содержание красногвардейских отрядов СНК ассигновал 50.000 руб.[558] Позднее Кобозеву из Петрограда было направлено 10.000.000 руб.[559] Постановлением от 18 декабря 1918 г. СНК обязал председателя Коллегии народного комиссариата по военным делам Н.И. Подвойского делать ежедневные доклады о мерах по оказанию помощи Самаре и Оренбургу[560] — настолько сильно большевистская верхушка испугалась выступления Дутова. Подвойский, в свою очередь, обязал ежедневно докладывать обстановку чрезвычайного комиссара Оренбургской губернии и Тургайской области П.А. Кобозева — непосредственного руководителя борьбы с Дутовым. Большевистское руководство считало необходимым покончить с Дутовым до весенней распутицы, т.к. иначе у атамана, по их мнению, появлялось бы преимущество[561].

В организации борьбы с Дутовым Кобозеву содействовал бывший штабс-капитан Масальский, являвшийся начальником сводных отрядов. 20 декабря Кобозев направил Дутову ультиматум: «Если через 24 часа вы не передадите обратно захваченную вами власть в надёжные руки Советов рабочих, солдатских, крестьянских, казачьих и железнодорожных депутатов, то я принужден буду внешней воинской силой восстановить народоправие в Оренбурге…»[562] Ответа от Дутова не последовало.

23 декабря красные перешли в наступление, передвигаясь в эшелонах. Дутов активных действий не предпринимал. Красногвардейцы доехали таким образом до станции Платовка, однако продвинуться дальше могли только с боями. В районе разъезда № 13 произошёл бой с отрядом защиты Комитета спасения Родины и Революции под командованием есаула Кузнецова (до 350 человек при 2 пулемётах). Белым пришлось отойти. Первый бой с применением артиллерии произошёл у станции Сырт. Красные заняли Сырт и 15-й разъезд. Далее на перегоне между Каргалой и Переволоцком были подпилены телеграфные столбы, чего оказалось достаточно для бегства красных в Платовку, решивших, что все казаки поднялись против них. Официально Кобозев заявлял, что неудача произошла «из-за отсутствия резервов, истощения и недостатка в командовании»[563]. Красные в общей сложности потеряли не менее 100 человек. Небезынтересно, что в ходе этого отступления красные умудрились потерять даже один из двух имевшихся у них аэропланов. Самолёт был захвачен на 16-м разъезде казаками хорунжего Балабанова[564].

По мнению Ф.Г. Попова, в провале наступления был виноват начальник штаба Кобозева бывший штабс-капитан Масальский, напившийся ещё в Бузулуке и первым бежавший с поля боя[565]. Кстати, штаб Масальского даже предпринял попытку устроить самосуд над П.А. Кобозевым[566]. История сохранила для нас любопытное описание «штаба» Масальского, сделанное одним из офицеров: «В комнате, куда нас ввели, кроме двух стульев, трёх бутылок из-под «денатуры» или «самогонки» (на этикет не обратил внимания), штабс-капитана Масальского и одного «товарища» из женского батальона, я ничего не заметил»[567].

К 11 часам 25 декабря на оренбургском вокзале собралось около 1000 казаков, юнкеров и офицеров[568]. Именно эти силы и приняли основное участие в дальнейших боях под Оренбургом. 28 декабря белые заняли станцию Сырт. В этот период на стороне Дутова сражались дружины самообороны станицы Донецкой и посёлка Переволоцкого, партизанский отряд подъесаула Вагина, санитарный отряд станицы Бердской и т.д. Местное население помогало защитникам войска хлебом и мясом[569].

Уже в эти дни со стороны красных имели место случаи зверств по отношению к противнику[570]. Для сравнения: 30 декабря 1917 г. приказом по Оренбургскому сводному отряду белых предписывалось не допускать самосудов над красными[571].