Атаман А.И. Дутов

Борясь за то, чтобы просто выжить, люди ожесточались. Второй эпизод, поразивший полковника Лейбурга, как ни прискорбно, был характерен для той катастрофической ситуации, в которой оказались остатки армии и многочисленные беженцы. Заняв покинутый жителями аул, «начальник Отдельной Туркестанской стрелковой бригады старый полковник Р. (командир какого-то сапёрного батальона в мирное время), войдя в одну из… зимовок и выгнав всех, увидел в ней лежащего офицера, женщину и ребёнка. Офицер болен тифом, его жена ухаживает за ним. Когда полковник Р. узнаёт, что этот офицер не принадлежит к чинам его бригады, он приказывает им убираться из зимовки. И никто не возмутился, никого не тронуло беспомощное, итак много переживавшими, положение женщины, ребёнка и больного офицера. Им пришлось уехать на подводе дальше. Что с ними стало, остались ли в живых или погибли от мороза и голода в степи?»[2142].

Аулы, зимовки и пикеты с продовольствием и фуражом на пути отступления армии имелись, но далеко не в том количестве, какое требовалось для многотысячной людской массы[2143]. Первоначально красная конница преследовала отступавших, но примерно на полпути соприкосновение с противником было потеряно. Преодолев 110 вёрст голодной степи, Новый год войска встречали уже в районе Сергиополя. Во время похода в одной из стычек с противником погиб начальник 2-й Сызранской стрелковой дивизии Генштаба генерал-майор В.А. Вишневский, оренбургские казаки также понесли тяжёлую утрату — погиб известный оренбургский партизан полковник А.М. Булгаков[2144], из старших офицеров армия потеряла и войскового старшину Савельева[2145]. Данные о численности и потерях армии Дутова в ходе Голодного похода сильно различаются. По одним, вероятно, завышенным данным, по приходе в Сергиополь было зарегистрировано 33 тысячи человек из 60 тысяч, отступивших с Южного Урала[2146]. По другим данным, в армии Дутова было до 40 тысяч человек, из которых лишь 3 тысячи боеспособных[2147]. Наиболее близким к действительности следует считать третий вариант, согласно которому из 20-тысячной в районе Кокчетава армии до Сергиополя дошло около половины состава[2148]. Наконец, о 12–14 тысячах человек, из которых было 1–2 тысячи боеспособных, писал ещё один белый мемуарист[2149]. А сам Дутов считал, что удалось вывести 14 тысяч человек при 150 пулемётах и 15 орудиях[2150].

Дутов и Анненков

29-летний талантливый организатор белых партизан полковник Б.В. Анненков ещё в декабре 1918 г. во главе своей Партизанской дивизии был направлен в Семиречье для борьбы с повстанцами Лепсинского и Копальского уездов (Черкасская оборона). Однако усмирение восстания затянулось почти на год до октября 1919 г. Покинуть Семиречье и усилить в переломный период лета 1919 г. своей дивизией белый Восточный фронт Анненков, несмотря на приказ Колчака, не захотел и продолжил бороться с восставшими семиреченскими крестьянами. В октябре за победу над ними приказом Верховного Правителя и Верховного главнокомандующего адмирала А.В. Колчака Анненков был награждён орденом Св. Георгия 4-й степени и чином генерал-майора. После ликвидации Черкасской обороны Анненков повёл борьбу с частями Семиреченского фронта красных. Были взяты города Копал и Джаркент. В декабре 1919 г. в Семиречье была образована Отдельная Семиреченская армия, численностью 7200 штыков и сабель и 6 орудий. Не будет преувеличением сказать, что к началу 1920 г. Анненков в Семиречье находился на положении местного князька, который, если это было в его интересах, подчинялся центральной власти, а если нет — действовал по собственному усмотрению. Явных соперников он старался устранять. В частности, арестовал и изгнал из Семиречья Войскового атамана Семиреченского казачьего войска Генерального штаба генерал-майора А.М. Ионова.

Появление дутовцев в Семиречье стало неожиданным и неприятным сюрпризом для Анненкова. По свидетельству, оставленному, вероятно, кем-то из анненковцев: