Атаман А.И. Дутов

По-настоящему заслуживающими внимания можно назвать только несколько публикаций о Дутове и отдельных аспектах его жизненного пути. Среди авторов такого рода работ нельзя не упомянуть безвременно ушедшего из жизни талантливого оренбургского историка, основоположника современного изучения антибольшевистского движения оренбургского казачества В.М. Войнова, ставшего первым биографом атамана ещё в СССР. В 1993 г. И.Ф. Плотниковым была опубликована небольшая статья о взаимоотношениях Дутова и Колчака, основанная на изучении пяти сохранившихся писем Дутова к Колчаку. Кроме того, вызывает интерес основанная на материалах дальневосточных архивов статья хабаровского исследователя С.Н. Савченко о поездке Дутова на Дальний Восток в 1919 г.[34]

Исследованию движения Дутова посвящена кандидатская диссертация Н.А. Чирухина[35]. Однако следует учитывать, что эта работа была написана в начале 1990-х гг. на волне демократической эйфории, что отразилось на оценках автора, и охватывает лишь период до ноября 1918 г. Автор провёл большую работу и привлёк значительный объём архивных документов, придя к выводу о том, что эскалация Гражданской войны вынудила Дутова пойти на свёртывание демократических начал и ужесточение политического режима, установление военной диктатуры. Несмотря на добросовестность проведённого исследования, с такими выводами согласиться нельзя, поскольку режим Дутова никогда не был диктатурой в полном смысле этого слова. Кроме того, если не принимать во внимание начальный период борьбы в конце 1917-го — начале 1918 г., когда Дутов ещё не обладал реальной властью в войске, его режим практически не изменил своего политического облика.

В статье близкого к ФСБ журналиста А.Е. Хинштейна и сотрудников Центрального архива ФСБ (ЦА ФСБ) А.Т. Жадобина и В.В. Марковчина в газете «Московский комсомолец-воскресенье» впервые опубликованы до сих пор недоступные для исследователей документы ВЧК из архива ФСБ и изложена официальная версия обстоятельств ликвидации Дутова[36]. В 2005 г. депутат Государственной думы А.Е. Хинштейн, правда, уже без соавторов опубликовал в своей книге «Подземелья Лубянки» очерк «Конец атамана», написанный с привлечением документов ЦА ФСБ[37]. В основе очерка всё та же статья из «Московского комсомольца», впрочем до крайности популяризированная и сдобренная низкопробными сравнениями, видимо призванными, по мнению этого автора, воссоздавать историческую атмосферу[38].

В 2000-х гг. опубликовано несколько серьёзных работ о Дутове. Это статья оренбургского историка Д.А. Сафонова «Легенда о «казачьем мятеже»», в которой рассмотрены различные трактовки начального периода борьбы Дутова и предлагается авторская точка зрения, основанная на архивных данных. Уральский историк Е.А. Плешкевич в небольшой статье провёл сравнение жизненного пути А.И. Дутова и Г.М. Семёнова. По мнению Плешкевича, офицеры казачьих войск взяли на себя руководство казачьим движением в связи с отсутствием в казачьих войсках сколько-нибудь значительного слоя интеллигенции. Автор статьи, отметив, что оба атамана честно выполняли свой долг, почему-то затруднился ответить на вопрос, поставленный в заглавии статьи, — являются ли они героями или предателями Отечества? Нельзя не отметить книгу уже упоминавшегося В.В. Марковчина «Три атамана», первая часть которой посвящена поездке Дутова на Дальний Восток и ликвидации атамана. Работа Марковчина, несмотря на ряд ошибок, представляет, прежде всего, археографический интерес, поскольку в ней опубликованы некоторые по-прежнему недоступные даже для специалистов документы о деятельности Дутова из ЦА ФСБ. Ещё одно исследование — статья К.Э. Козубского и М.Н. Ивлева, анализирующих различные версии обстоятельств ликвидации Дутова, в том числе на основе документов, ранее опубликованных В.В. Марковчиным и его соавторами[39]. Авторы использовали далеко не все свидетельства о ликвидации оренбургского атамана, с равной степенью доверия относясь в том числе и ко вторичным, а то и вовсе основываясь на исследованиях и даже на художественных произведениях, что является грубой ошибкой и не даёт возможности отделить реально произошедшие события от позднейших, в том числе идеологических, наслоений.