Атаман А. И. Дутов

18 августа к Дутову прибыл с особой миссией полковник Сибирской армии М.И. Замятин. Перед Замятиным стояло несколько задач: во-первых, склонить Дутова и оренбургское Войсковое правительство отказаться от поддержки Комуча по вопросу о созыве Государственного совещания в Самаре; во-вторых, выяснить политическую ориентацию оренбургского правительства и, в-третьих, выяснить, как настроено оренбургское правительство по отношению к Временному Сибирскому правительству. Миссия оказалась довольно несложной – в Оренбурге уже давно были недовольны деятельностью самарского правительства и не преминули всячески обласкать посланца Сибири, который к тому же, судя по всему, был оренбургским казаком – то есть своим. Оренбургское правительство единогласно высказалось за созыв Государственного совещания в Челябинске, заявило о полной поддержке Временного Сибирского правительства, отношение к Комучу было ироническим. Отчет полковника Замятина от 22 августа 1918 г. проливает свет на историю конфликта Дутова с Комучем.

Замятин писал: «При встрече в Самаре с членами Оренб[ургского] Правительства я узнаю, что между комитетом Учредительного] собр[ания] и Атаманом] Дутовым крупное недоразумение, с которым ознакомился отчасти… В г. Оренбурге в открытом заседании войскового Прави[тельст]ва я подробно информировал деятельность Вр[еменного] Сиб[ирского] Пр[авительст]ва, и мой доклад повлиял на всех членов самым благоприятным образом. Считаю, что симпатии у Оренбургского Правительства к Врем[енному] Сиб[ирскому] Правительству завоеваны вполне. Здесь же я был ознакомлен с причинами недоразумения между Комитетом Учредительного Собрания и Атаманом Дутовым.

Член Учр[едительного] Собрания Брушвит обвинил Атамана в том, что Дутов в беседе с членами Сибирс[кого] Вр[еменного] П[равительст]ва отзывался определенно нелестно о членах комитета. (Прилагаю документы.)⁹⁰³ Все же пункты обвинения Атамана членом Брушвитом были источником, полученным им от двух Членов Врем[енного] Сиб[ирского] П[равительст]ва, как заявил Г-н Брушвит. Хотя меня и удивило, что члены Вр[еменного] Сиб[ирского] П[равительст]ва, по заявлению Брушвита, передали ему то, что, по моему глубокому убеждению, должно составлять тайну, но я поборол неприятное чувство и выступил с самым решительным протестом, что Члены Вр[еменного] Сиб[ирского] П[равительст]ва не позволят себе ссорить отдельные группы правительства, – наоборот Вр[еменное] Сиб[ирское] П[равительст]во занято вопросом объединения на одной общей платформе всех Правительств и уже потом без трений создать Центральную Всероссийскую Власть. Здесь я выразил предположение, что Г-н Брушвит получил подобные сведения из других каких-либо источников. Мой пространный доклад не встретил ни малейшего возражения. Атаман Дутов по поводу обвинения его и лишения прав уполномоченного настроен иронически и нисколько не сожалеет, что лишен полномочий от Ком[ите]та Учред[ительного] Собрания. По мнению Атамана и Правительства, с Комитетом необходимо поддерживать связь, ввиду зависимости от Самары в смысле получения оттуда денежных знаков и боевых запасов. Что же касается Совета снабжения, то он себя еще ничем не заявил перед Оренбургом. Положение Оренбурга серьезно со стороны Орска и Актюбинска. Войско в данный момент разъединено на две части. По мнению Правительства и Атамана, объединение возможно только с падением Орска и тогда можно говорить о том, что судьба войска независима от Комитета Учред[ительного] Собрания. В данный момент, находясь с Комитетом в связи, войско, т. е. 1-й округ, находится фактически на положении нейтральном»⁹⁰⁴.

Если верно то, что члены Временного Сибирского правительства выдали И.М. Брушвиту все, что им изложил Дутов, то можно сделать вывод о приоритете для этих лиц их партийной принадлежности над интересами той государственности, которую они же сами представляли. Если эти сведения верны, то с большой долей вероятности можно предположить, что Дутова «сдал» кто-то из эсеров – Б.М. Шатилов, В.М. Крутовский или Г.Б. Патушинский. Между тем заседание Совета министров было секретным, и Брушвит не мог знать содержания бесед, однако уверял, что имеет сведения от двух омских министров. Сам Дутов был склонен считать заявление Брушвита инсинуацией. Однако сведения об этом докладе он получил лишь 18 августа и возбудил дело по этому вопросу. Зависимость от Самары в отношении боеприпасов и продовольствия не позволяла Дутову полностью разорвать отношения с Комучем. Чтобы окончательно разрешить конфликт, Дутов ждал открытия 15 сентября 1918 г. 3-го чрезвычайного Войскового Круга (Круг открылся на три дня позже – 18 сентября).