Атаман А. И. Дутов

«У аппарата начальник штаба полковника МАХИНА. Командующий войсками полковник МАХИН дня три не получает от Вас информаций. Поэтому поручил мне с Вами переговорить и справиться, когда последний раз Вами передавалась очередная информация и, если есть что-либо новенького, будьте добры передать, я запишу.

В е д е н я п и н. Очередная информация передавалась каждый день. Вчера последний раз была отправлена в 10 часов вечера. Сегодня мы справимся, куда делись посланные Вам телеграммы. Сейчас же абсолютно нет времени и трудно сообразить, что Вам в настоящее время передать. Вечером мы постараемся Вам все сообщить. Сердечный привет Федору Евдокимовичу.

Н а ч а л ь н и к ш т а б а. Благодарен. Последние сведения были получены от Вас от 13 числа. Очевидно, они где-нибудь задерживаются, поэтому я просил бы Вас передавать нам сведения по прямому проводу. Сведения нам крайне необходимы, т. к. мы издаем газету «Ташкентский фронт» и нуждаемся в материале.

В е д е н я п и н. Постараемся. Провод часто бывает занят военными депешами, и это лишает нас возможности передавать непосредственно. Сейчас приму меры, чтобы Вы получили сведения.

Н а ч а л ь н и к ш т а б а. Очень благодарен. Счастливо оставаться»¹³³².

Связь Махина с Уфой не прекратилась и после омского переворота. 19–20 ноября он вновь беседовал с Веденяпиным. Махин заявил: «Теперь на нас лежит большая задача спасти Россию и восстановить границы, как Франция восстановила в семьдесят первом году. Веденяпин. – Приезжайте к нам, Вас ждем. Все Вам шлем привет, в настоящее время на Самарском фронте развивается наше наступление и можно ожидать большой трепки большевикам (подчеркнуто в документе. – А. Г.)». Махин ответил на это: «Ура. Будем стараться, только дальше от всех тех Самарских авторитетов, которые в верхах творят здания военной мощи России. К Вам постараюсь приехать. Держите крепко свое Знамя. До свидания»¹³³³.

В ночь с 1 на 2 декабря 1918 г. (по другим данным, которые не представляется возможным проверить, – 6 декабря¹³³⁴) заговорщики провели свое первое и последнее совещание в Оренбурге, в здании Караван-сарая – резиденции башкирского правительства. Случайность или нет, но незадолго до совещания 19 ноября 1918 г. комендант зданий Караван-сарая Такиулла Алиев был произведен из подпоручиков в поручики и тем же приказом из поручиков в штабс-капитаны¹³³⁵. На совещании, по воспоминаниям одного из его участников, М. Чокаева, присутствовали: Валидов, Чокаев, Махин, Каргин и Чайкин¹³³⁶. Однако, по мнению Генерального штаба генерал-майора И.Г. Акулинина, присутствовали также члены башкирского правительства, местные социалистические лидеры и несколько офицеров башкирских полков¹³³⁷. К данному свидетельству следует относиться достаточно осторожно, так как сам Акулинин, разумеется, не являлся участником совещания и не мог в точности знать состав присутствовавших.

На совещании заговорщики утвердили состав будущего объединенного правительства трех стран (Казахстан, Башкурдистан, Казачье государство). Полковник Махин должен был стать главнокомандующим, атаман 1-го военного округа Каргин – Войсковым атаманом Оренбургского казачьего войска¹³³⁸, Башкурдистан представлял Валидов, Казахстан – представитель Алаш-Орды в Оренбурге Сейдазим (Сейдазым) Кулмухамедович Кадирбаев (ранее – уполномоченный Комуча по Тургайской области, утвержден в должности 25 июля 1918 г. по представлению Дутова¹³³⁹) и М. Чокаев (пост министра внешних связей), В.А. Чайкин также получил должность в этом правительстве. Позднее он писал, что в Оренбурге принимал «руководящее участие в подготовке восстания против атамана Дутова»¹³⁴⁰. Есть сведения о нерешительности заговорщиков – в частности, К.Л. Каргин предлагал повременить с арестом Дутова¹³⁴¹.