Атаман А. И. Дутов

Подводя итог, отмечу, что в период Гражданской войны государство и общество, в том числе и в Южно-Уральском регионе, понесли колоссальные потери. Внушительные материальные потери повлекли за собой потери социальные. Тяжелейший системный кризис охватил все отрасли промышленности и сельского хозяйства. Производительность труда резко снизилась. Прежние экономические связи были нарушены изоляцией рассматриваемого региона фронтами Гражданской войны, а также недостаточной насыщенностью железными дорогами. Как следствие, произошел стремительный взлет цен на основные продукты и размах спекуляции. Дутов активно пытался переломить ситуацию, однако удавалось осуществить немногое. В условиях оставления белыми Поволжья и Приуралья в 1918–1919 гг. резко возросли миграции населения, в Оренбургской губернии значительно увеличилось число беженцев, отступавших вместе с армией из опасения быть захваченными красными. Беженцы нуждались в государственной поддержке даже в большем объеме, чем оседлое население. На социальную помощь населению нужны были деньги, а их у Дутова не было. Атаман пытался решать проблему при помощи усиления вмешательства государства в экономику, а также включения печатного станка. Это способствовало лишь частичному решению проблемы. Во всяком случае, роста цен при условии их государственного регулирования в 1918–1919 гг. в Оренбуржье не наблюдалось. Однако, несмотря ни на что, один из основных показателей эффективности социальной политики – уровень жизни населения – в 1918–1919 гг. был невысок по всей России, что обусловлено как обстоятельствами вооруженной борьбы на территории страны, так и социально-экономическим кризисом с его последствиями (дороговизной, нехваткой одежды, топлива, продовольствия, медицинского обслуживания). В этих условиях можно говорить лишь о задаче власти облегчить участь населения. На мой взгляд, с этой задачей казачья администрация на Южном Урале справилась. И хотя административно-принудительные рычаги регулирования хозяйственной деятельности, по сути аналогичные рычагам политики военного коммунизма большевиков, белой администрацией рассматривались как исключение, тем не менее именно эти исключительные меры получили тогда широкое распространение и у белых¹⁶⁷⁷.

В целом тяжелое положение подконтрольного Дутову региона в социально-экономическом отношении практически не отличалось от общероссийской ситуации. Однако оно резко контрастирует с большевистскими заявлениями на этот счет. Любопытно одно из них от 4 июля 1919 г.: «Казацкие громилы, которые идут к нам с пиками и плетью, жгут наш хлеб, топчут поля, вырезывают лучших рабочих. За ними – иностранные танки, с ними офицерство и генералы, у них горы золота. Ибо за их спиной капитал всего мира»¹⁶⁷⁸. Как видно, население подконтрольной белым территории вовсе не купалось в золоте, а терпело лишения, немногим меньшие, чем лишения населения Советской России.

Национальная и конфессиональная политика Дутова

Многонациональный и многоконфессиональный регион, равно как и такое же по составу казачье войско, которые возглавил Дутов в столь неспокойное время, требовали реализации продуманной и осторожной политики в национальном и конфессиональном вопросах, и, в отличие от многих белых генералов, понимание этого у Дутова, как человека с детства знакомого с местными реалиями, безусловно, было. Сам Александр Ильич был верующим православным человеком. Как уже отмечалось, в своем письме Верховному Правителю адмиралу А.В. Колчаку от 24 апреля 1919 г. Дутов писал: «Во многих селах нет священников, хоронят без церкви, крестят без обряда и т. д. все это в деревнях приучает к безверию и распущенности. Религия – основа Руси, без нее будет страшно. Вот куда должна быть направлена политика Мин[истерства] вну[тренних] дел… Я очень и очень озабочен деревней и потому так и пишу…»¹⁶⁷⁹ О многом говорит тот факт, что при отступлении из Семиречья в Китай в 1920 г. через горный перевал Кара-Сарык Дутову и его спутникам пришлось бросить почти все имущество, но Табынская икона Божьей Матери, несмотря ни на что, была ими сохранена. Сам Дутов в 1919 г. отмечал, что «…одна из твердых основ всякого государства – это религия, семья и школа. Последние десятки лет было сделано многое, к сожалению, чтобы убить в народе религиозное чувство. Не стоит, конечно, говорить о большевиках, которые православную русскую веру отдали на посмеяние…»¹⁶⁸⁰.