Атаман Альтаира

Я знал толк в космическом пилотаже, ни разу ни один из огоньков из вида не потерял. На последней минуте в центре квадрата появился еще один яркий огонек, который стал стремительно расти и вскоре своей яркостью затмил прочие – это была причальная аппарель, в которую «Фунт изюма» нырнул легко и непринужденно, как рука в карман, как чайная ложка в сахарницу.

Мягкое, почти незаметное касание тормозного штока, едва уловимый толчок и все – полет окончен.

Я включил внутрикорабельную трансляцию:

– Господа Вэнсы, госпожа Натс! Мы благополучно прибыли на станцию «Квадрионе пультаре», название которой переводится с вульгарного генуэзского то ли «Четвертый пульсар», то ли «Четыре пульсара»… Не знаю точно, никогда не был силен в этих аппенинских гибридных языках. Прошу вас пройти к выходу из корабля для церемонии торжественного прощания, пожимания рук и оплакивания. Имейте в виду, что корабль наш располагается горизонтально в зоне невесомости – стены и пол поменялись местами.

К выходу я успел раньше, хотя пост управления находился от него дальше, чем салон на второй палубе. Сказалась сноровка и знание родного корабля. Чете Вэнсов я вручил пластиковый пакет с двумястами тысячных УРОДов, их волоокой спутнице – точно такой же, только с сотней.

– Вот ваши деньги. Постарайтесь более не попадаться в плен к пиратам. Надеюсь, путешествие на моей утлой посудине явилось для вас не самым гадким впечатлением.

Только тут Эдвард Вэнс, похоже, поверил в собственное освобождение. Приняв пакет из моих рук, заглянув внутрь и убедившись, что там действительно лежат две пачки небесно-голубых пластиковых карт с легко узнаваемыми голограммами, он поднял на меня глаза:

– Значит, вы нас отпускаете…

– Да, представьте себе.

– Спасибо вам за все, – господин Вэнс выглядел крайне задумчивым, если не сказать озадаченным.

Супруга его отреагировала куда живее:

– Спасибо, спасибо! Мы с первой минуты знали, что все будет хорошо! Вы человек, внушающий доверие с первого взгляда.

Местоимением «мы» она, очевидно, обозначила себя и Натс. Последняя неожиданно протянула мне руку:

– Мир, оказывается, не без добрых людей. Огромное спасибо!

Ее, стало быть, я тоже сумел удивить. Неужели мои действия в глазах этих людей до такой степени выглядели странно?

– Но если я никуда не хочу лететь, могу ли остаться? – неожиданно спросила Натс, не выпуская мою ладонь.

Ее прозрачные небесные глаза смотрели на меня требовательно и, я бы даже сказал, взыскательно.

– У вас в пакете деньги, достаточные для перелета в любое место обжитой Вселенной. Возвращайтесь на родину!.. У вас же есть родина?

– Сожалею, но я не могу вернуться на родину.

Я ощутил, как заволновались супруги Вэнс. Эдвард даже поднял руку, словно намереваясь удержать девушку за локоть, но не сделал этого, а лишь почесал нос. Получилось у него не очень естественно.

Ситуация складывалась неожиданно дурацкая. Я знал, что мне необходимо выпроводить этих людей со своего корабля, иначе рискую рано или поздно быть обвиненным в насильственном их удержании. Не хватало мне еще пополнить список работорговцев!

– Госпожа Натс, есть нюанс, который заключается в следующем… Я хотел бы, чтобы вы сейчас все трое покинули мой корабль. Камеры на причале зафиксируют тот факт, что я отпустил вас. Тем самым, с точки зрения международного права, я продемонстрирую свое неучастие в торговле рабами. Для меня это важно, поскольку я не желаю сталкиваться в будущем с такого рода обвинениями…

Тут я, конечно, слегка покривил душою. Может, и не слегка. Может, и вовсе не душою, а тем, что у меня вместо нее. Тем не менее, что-то такое пустое и напыщенное я должен был произнести в присутствии этих Вэнсов. Они, кстати, при моих словах облегченно вздохнули. Или мне показалось?

Прощание явно затягивалось. С этим явно что-то надо было делать!

– Вы можете вернуться на борт «Фу…», то есть «Красы Крыжополя», и я даже буду вам искренне рад. Вы – красивая женщина, а я – чертовски привлекательный мужчина, особенно ежели смотреть в темноте, в другую сторону и не на меня… – пошутил я старым космическим анекдотом про космонавта Леонова в бане. Натс не поняла шутки и не улыбнулась. – Но сейчас вы должны… Я вас об этом прошу… покинуть борт моего корабля вместе с супругами Вэнс.

Керамическая дверь отъехала в сторону, открывая путь к эскалатору, поданному посадочным автоматом. Лента вращалась, на причале выходящих дожидалась пара роботов: банкомат – для размена экзотических планетарных валют на УРОДы и робот-регистратор – для заполнения формы допуска, оформления временного пропуска и последующего прохождения таможенного контроля. Цивилизация, однако!

Эдвард Вэнс ступил в дверной проем, но неожиданно остановился.

– О-о, – протянул он, постучав каблуком, – хорошая броня! Керамическая!

– Монокристалл… – поправил я. Броня «Фунта изюма» являлась моей гордостью. Если вы летали на монокристалле кремния, выращенном в глубоком вакууме, то должны понимать мои чувства.

– Два с половиной метра, не меньше!