Атаман. Черная месса

Дружба часто связывает разных по характеру людей. Терпухин совмещал в себе два главных казацких начала – хозяйское и ратное. С одной стороны, любил заниматься хозяйством, проводить весь день в заботах о севе, лошадях, пчелах и фруктовых деревьях, с другой – постоянно отрывался от родного хутора, так и не научившись до сих пор равнодушию к чужим бедам.

Белов во всей красе воплощал в себе третье истинно казачье начало – разгульное, не знающее тормозов, если речь идет о бабах, выпивке, охоте и прочих мужских удовольствиях. За прошедшие годы он нисколько не остепенился, только страх перед разводом иногда вставал перед ним, как тень Командора. Он тогда мог потерять все: квартира, машина и фирма были записаны на жену. Не питая насчет Белова никаких иллюзий, она заставила его подписать необычную бумагу – брачный контракт, где он заранее отказывался от возможных претензий по разделу имущества.

– Искупнешься с дороги? Здесь у меня и джакузи, и полный набор ароматизаторов. А я пока сооружу выпить-закусить.

Проблем с этим не возникло: бар был забит разномастными бутылками, холодильник – продуктами.

– Жена условия создает, чтоб налево не тянуло.

– На работу не пыталась отправить?

– Сейчас в любой конторе одни бабы. Пустить козла в огород? Но без дела сидеть не дает: обращается за бесплатными консультациями. Я для нее типичный средний потребитель. Даю оценку действенности рекламы.

– Уже не средний, вырос над собой. Вон какими словами кидаешься запросто.

– Каждый день норовит припахать – звонит и звонит. Правда, потогонный метод со мной срабатывает. Если очень постараться, Белова можно по стенке размазать. Но сильно напрячь ей не дано.

Откупорив одну за другой две бутылки коньяка, он залил их в прозрачную емкость с миниатюрным золотистым краником – судя по всему, этот сосуд обосновался на кухонном столе давно.

– Отвык разливать из бутылок. Неудобно держать на весу. А здесь легко и красиво – открыл двумя пальцами краник и закрыл обратно. Прошу.

– Твое здоровье.

– Сперва за встречу… Ты снова деловой весь из себя? Опять тебе кто-то не угодил?

– Жена твоя скоро появится?

– А хрен ее знает. Бывает и допоздна задерживается.

– Не ревнуешь?

– Да хоть бы и ночевать не пришла. Я бы с удовольствием не вмешивался в ее личную жизнь, если б она не трогала мою. Не беспокойся, скоро позвонит. Каждые час-полтора звонит, проверяет.

– По телефону тебя не очень-то и проверишь. Здесь видеокамера нужна.

– Я тоже так думал. А она на расстоянии чувствует, есть кто рядом или нет. Если трубку не возьму, позвонит по мобиле и тоже моментом определит – с бабой я или нет. Сейчас сам убедишься.

Супруга позвонила через полчаса. Атаман на расстоянии услышал из трубки ее энергичный голос.

– Привет, дорогой. Что у нас за гость?

– Земляк, представляешь? Юрка Терпухин.

Атаман только однажды общался с Ириной Александровной, но она сразу вспомнила его имя и фамилию.

– Гостей ты у нас принимать умеешь. Отдыхайте пока, а я привезу вам что-нибудь вкусненького.

Терпухин знаком попросил, чтобы товарищ передал ему трубку. Поздоровавшись, известил владелицу агентства:

– Я сегодня дал ваш рабочий телефон на случай крайней нужды. Простите уж за самовольство.

– Ничего страшного. Для друзей Белова всегда пожалуйста. Особенно если они приезжают без боевых подруг.

* * *

Ирина Александровна приняла гостя чрезвычайно любезно. В мужчинах она отлично разбиралась и еще давно, при первой встрече, поняла, что Терпухин не будет провоцировать «забеги в ширину» и не поддержит такой идеи от ее благоверного.

Сидя бок о бок с вернувшейся с работы супругой, Вадим пил, ел и говорил за троих. Впрочем, и жену со старым другом не забывал вовлекать во все эти три процесса. Основательно опьянев, не забывал об осторожности: о девочках не упоминал даже в прошедшем времени.

Терпухин хотел отоспаться, но свято исполнял долг гостя – составить компанию хозяевам. Во втором часу ночи Вадим отпросился на минуту «по маленькому». Его не было достаточно долго, чтобы жена забеспокоилась.

Дверь в туалет оказалась незапертой. Белов спал стоя, ровно дыша, привалившись боком к стенке, выложенной итальянской кафельной плиткой. Владелица агентства отказалась от помощи Терпухина, уверенно подхватила мужа под мышки и оттащила в спальню, сбросив как мешок на роскошную кровать под пологом.

Юрий решил, что и он теперь получил право отдохнуть. Но не тут-то было. Хозяйка, в свою очередь желая поделиться наболевшим, позвала его продолжить ужин и беседу. Монументальная женщина с широкой костью, крупными, грубоватой формы ладонями и взбитыми мелированными волосами, она позволила себе поплакаться:

– Устала его пасти, понимаешь? Пока мы вместе, все в порядке, просто души во мне не чает. Только я за порог, он уже над собой не властен. Либо сам потянется к каким-нибудь, извини за выражение, блядям, либо попробует кого-то нелегально сюда протащить. Как сынок, который тайком от мамочки балуется. Если б я была на десять лет старше… Но я ему не мамочка, мы практически ровесники. Может, ты на него повлияешь? Пристыдишь или как-то по- другому.