Атаман. Черная месса

– Не без этого. Насчет привилегий вы еще узнаете. Главное, профсоюз защищает наши права. Есть опытный адвокат. Уже выиграл три дела о невыплаченном вознаграждении и одно о защите чести и достоинства.

– Чьих?

– Иск был по поводу… Здравствуйте, Гоша.

Большинству входящих сторож с улыбкой кивал, но с этим – в джинсах и белой рубашке – поздоровался за руку. Все-таки коллеги-«акте- ры». Человек с бритой головой, тонкими губами и трехдневной щетиной считал себя очень похожим на Гошу Куценко – главного героя «Антикиллера».

– Иск был по поводу двух лиц. В заметке оскорбили как самого Пушкина, так и нашего товарища, – продолжил сторож.

– Давайте так. Взнос я оплачу сегодня, а зарегистрируюсь в следующий раз, – Кириллову не хотелось сообщать о себе никаких данных.

– Воля ваша. Взнос как минимум за квартал: четыреста пятьдесят рублей. Я еще не сказал про банк данных. К нам в профсоюз поступают самые разные запросы. Когда вы в компьютере, у вас гораздо больше шансов быть востребованным.

– Конечно. Куда мне идти?

– Третий этаж налево. Там сразу увидите единственную открытую дверь. Если нужно привести себя в порядок, дальше на этаже туалет для преподавательского состава. Человек вы, я уверен, аккуратный… И еще одно: у нас обычно не приходят с пустыми руками. Каждый приносит что-нибудь к столу. Были предложения увеличить профсоюзные взносы и возложить угощение на конкретных товарищей. Но предложение не прошло, экономней и вкуснее нести из дому.

– На первый раз простите.

– Без вопросов. Но на будущее имейте в виду.

В кабинете географии Кириллов появился одним из последних. Здесь уже разливали чай, сдвинув часть парт в одну линию. Несмотря на развешанные карты, черную доску и казенную покраску стен, помещение выглядело почти домашним из-за запаха свежевыпеченных пирогов.

Никто здесь не приставал к Кириллову с вопросами. Раз «Баталов» пропустил, значит, все в порядке. Люди общались активно, как старые знакомые. Двойника Ельцина называли Борисом Николаевичем, двойника Буденного – Семеном Михайловичем.

Кириллов отметил про себя, что одежда у всех соответствовала образу. Последние детали, судя по всему, уточнялись уже здесь на месте – в туалете для преподавателей.

На гимнастерке у «Буденного» красовались советские значки в форме пятиконечных звезд, отдаленно напоминающие ордена Гражданской войны. На шее у «Пушкина» был повязан бант из черного шелка. «Алла Борисовна» водрузила на голову шляпу, в которой вряд ли рискнула бы ехать в общественном транспорте. Брови у «Леонида Ильича» были прилеплены совсем недавно и плохо держались, время от времени он подправлял их пальцами.

Делились последними впечатлениями. На дальнем конце стола кто-то рассказывал о презентации, где ему нужно было произнести шуточное приветствие гостям. Набеленная, похожая на покойницу дама с фиолетовыми веками и подведенными сверх всякой меры глазами уверяла, что старушка в магазине обратилась к ней как к Грете Гарбо. Поцеловала руку и сделала комплимент, что выглядит она прекрасно. Спросила, приехала ли она в Москву сниматься или просто на осмотр достопримечательностей.

«Грета Гарбо» говорила с сильным акцентом, но время от времени забывалась, переходя на обычный московский говорок. Зато «Петр Первый» не упускал случая вставить в свою речь «паки», «токмо» или «зело». Он ездил подработать в Питер, привез кучу снимков, где был заснят с туристами на Дворцовой площади. С удовольствием сообщил, насколько дороже было сняться у фотографа с «императором», чем просто так. Люди снимали и на свои «мыльницы», тогда все деньги шли ему.

Следование «образу» не переходило разумных границ. «Ельцин» с «Горбачевым» не думали ссориться. «Гитлер» не пытался проповедовать человеконенавистнические идеи – пил чай и нахваливал пирог с яблоками. В отличие от «брежневских» бровей его косая челка была подлинной.

«В самом деле шоу уродов, – думал про себя Олег. – Зачем я здесь? Что у меня общего с этими больными на голову людьми?»

Тем временем толстенькую «Аллу Борисовну» уговорили спеть. Встав у доски, она надула губки бантиком и прижала друг к другу коленки. Включили караоке, и «дива» запела, безбожно фальшивя.

«И ведь все сейчас будут аплодировать. Понятно, почему этим уродам так нравится встречаться. Ведь только они сами и принимают друг друга всерьез, остальные смотрят на них как на шутов гороховых».

– Сообразим насчет гадости? – вдруг просипел ему кто-то на ухо – Хоть за рубли, да за свои.

«Высоцкий, – понял Олег. – Будет говорить одними цитатами».

– А то здесь поют такими злыми голосами, – «Володя» быстро подтвердил предположение.

«Пора убраться, – решил Олег. – Еще перекинется эта зараза общего помешательства».

– Как к вам, извините, обращаться? – спросила через стол молоденькая «Бритни Спирс» с тяжелым подбородком.

– Петр Алексеевич.

Кириллов не хотел называть реальное свое имя, собирался назвать любое, первым пришедшее на ум. Но первыми на ум пришли имя и отчество генерала Крайнева.

Глава одиннадцатая