Атаман. Гексалогия

– У меня было три рубля медяками. Верни, мне невесту кормить надо.

Воевода сделал каменное лицо, залез в свой кошель и отсчитал три рубля серебром. Я тут же выскочил и направился к Лене и Ивану.

Дома нас встретили радушно, в честь моего освобождения и благополучного возвращения домой Ивана из Москвы был накрыт обильный стол. Отвык я в порубе от такой вкуснятины, навалился на еду. Другие не отставали. Я лично так наелся, что с трудом встал из-за стола. После вынужденного голодания просто невозможно было отказаться от запеченного поросенка, фаршированной утки, истекающей нежным жирком осетрины, копченого угря. А расстегаи? С мясом, гречневой кашей, белорыбицей. А пряженцы – то бишь, пирожки – с луком, яйцом, рыбою, ватрушки с творогом и вареньем? Я только немного попробовал тройной ухи, подцепил на нож говяжий студень под хреном. Глазами съел бы все, а ртом смог лишь понадкусывать.

Выпивки было море, самой разной – от демократичной яблочной наливки до французского бургундского. Однако – не пилось. Мы много говорили – у каждого было что рассказать, и были счастливы и пьяны без вина.

Следующий день в честь своего возвращения купец объявил днем отдыха. Желающие пошли в церковь, некоторые – проведать родню в городе, мы же с Еленой почти до полудня провалялись в постели. Строили планы на будущее.

Сперва – свадьба, никак без нее нельзя. И хотя загсов и паспортов еще не было, венчаться в храме было делом обязательным. Ни одна женщина не хотела выглядеть перед окружающими блудницей. Второе – построить или купить свой дом. Елене остро не хватало дома, где бы она могла создать уют и свой мирок, теплый и комфортный.

Увы, ни на свадьбу, ни на дом денег не было, и я все чаще возвращался к мысли об утопленном сундуке. Надо было просто без свидетелей посмотреть – что же у него внутри.

В последующие дни я приготовил топор и кувалду, памятуя о замке на сундуке, который мы не смогли открыть. Мотаясь по делам, я вывез за город инструменты. Надо было решаться.

По воскресеньям на Руси не работали, посвящали день посещению церкви, походам на торг за покупками. Я же, предупредив Елену, взял коня и отправился по знакомой уже мне дороге, потратив на нее полдня.

Вот и поляна, где держали пленных и мы бились с татарской стражей. Никого нет, и лишь обрывки тряпок и другой мусор свидетельствовали, что я не ошибся и поляна та. Свернув влево, я быстро нашел речушку. Зайдя на глубину, нащупал и сундук. От глаз его скрывали метровый слой воды да заросли камыша.

Выбравшись из воды, я достал из седельной сумки топор, попробовал поддеть крышку. Не получилось – сундук добротный, из хорошего дерева, окован медными полосами. Сбить же замок в воде, даже кувалдой, не получилось – гасила вода удар. Наконец, я нашел выход – привязав к ручке сундука веревку, другой ее конец привязал к луке седла. С видимым усилием лошадь подтащила сундук к берегу. Вытаскивать совсем я его не стал.

Я саданул кувалдой по замку, погнул дужку, но замок устоял, и только с третьего удара дужка отскочила, и замок упал.

Я поднял крышку. Ни фига себе – он был битком набит серебряными и золотыми изделиями – кубки, ендовы, подносы, кресты, кольца и перстни, подвески и цепочки – даже несколько гривен. А в углу – кожаный мешочек с монетами – золотыми и серебряными. Серебро было паше, русское, а золотые – сплошь чужие: дублоны, цехины, талеры, эскудо.

Мешочек я без раздумий сунул в переметную суму, туда же опустил кресты – не место им в сундуке под водой. Сундук же закрыл и столкнул в воду – почти на прежнее место. Увезти сразу все было невозможно – нужны были минимум три верховые лошади или лошадь с телегой. Но приезжать сюда с телегой тоже было невозможно – при въезде в город мытари и стража осматривали груз. Придется возить частями, хотя мешочка с монетами хватит и на свадьбу, и на дом.

Вечером я долго раздумывал – сказать Лене о деньгах или нет. Не утаить хотел или заначку сделать – просто язык женский имеет интересное свойство: не всегда подчиняется мозгам. Женщины могут сболтнуть, а потом спохватятся – лишнее сказали, да слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. Ладно, скажу о монетах, но о сундуке – ни слова.

Преподнес это так, как будто давно закопал тайник с трофеями – еще со времен выполнения муромского похода. Лейка с радостью выслушала, затем перебирала монеты, пробовала их сосчитать, потом бросила:

– Дом купим!

– А свадьба как же?

– Свадьбу играть в своем доме надо – не приживалками у купца.

Я согласился.

Несколько дней уделили поиску дома, а удача пришла с неожиданной стороны. Купец Иван, узнав о наших хлопотах, предложил дом. Знакомый его, человек солидный, при штурме татарами города был ополченцем и погиб. Вдова его собиралась дом продать и переехать во Владимир, к родне.

Мы осмотрели дом, и он нам понравился. Денег, к сожалению, ушло больше, чем мы рассчитывали, но и дом получили великолепный. В два поверха, низ каменный, верх деревянный, конюшня, участок большой. Можно сказать – особняк.

Ленка восхищенно бродила по дому, прикидывая, как его обустроить.