Атаман. Гексалогия

Я поставил масляный фонарь на стол, откинул крышку сундука. Сундук был полон свитками пергамента. Я осторожно взял один из них, поднёс к огню, развернул. Буквы поблекли от времени, однако прочитать можно – но только тем, кто знает латынь. Вот незадача!

Пергамент старый, с краёв осыпаются частички телячьей кожи. Надо очень бережно вытащить на свет Божий все манускрипты, не повредить. Сундук неподъёмный – в нём, даже пустом, веса явно больше центнера.

В мешке нельзя – повредить пергамент можно. Остаётся одно – делать небольшие ящики, перекладывать манускрипты туда и так поднимать. И ящичков таких придётся сделать не один и не два – много. Зато все рукописи целы будут.

Я прикрыл крышку сундука, вышел из комнаты и толкнул третью – последнюю дверь. Вот откуда тянуло сквозняком. Тут была самая большая камера – углы её терялись в темноте, но воздух в ней не был застоявшимся – наверняка где-то имелась труба вентиляции. Вдоль стен камеры располагались стеллажи, а на них рядами стояли книги. Я снял одну, открыл. Не печать – рукописная вещь. А тяжёлый фолиант – килограмма на четыре потянет. Я прикинул – да тут не одна тонна книг, чтобы их вывезти, целый обоз нужен.

Делать нечего: я прихватил с собой одну из книг – посмотрю дома, сунул её за пазуху и тем же путём выбрался обратно.

– Ну чего там, боярин?

– Мертвецы.

Федька шарахнулся от меня, как от прокажённого, и перекрестился.

– Смелый ты, боярин.

– Это почему?

– Где мертвые в подземелье, там духи могут быть али ещё хуже – демоны. Сроду в подземелье не полезу, человек – создание Божие, и жить должен на земле, а не аки червь – в земле, солнца не видя.

– Так ведь по делу я, не по своему хотению.

– Всё равно страшно.

– Знал бы ты, как я испугался, когда на меня мёртвый рыцарь в латах напал.

– Ужасть какая, а ты говоришь – демонов нету. В церковь тебе сходить надо, от скверны да нечистого духа очиститься.

– После, Федька. Вот выполню тяготу, тогда и в церковь можно, а сейчас к плотнику едем.

Мы поскакали в мою деревню, благо – путь недалёкий. Заказал я плотнику сделать ящики, пусть даже и берёзовые. Указал размеры – рукой, на глаз. А ещё крышку дощатую, квадратную, со стороной в две сажени – надобно колодец закрывать. Не дай Бог – человек оступится, или зверь попадёт. Сроку плотнику для исполнения заказа дал три дня.

Мы же с Федькой вернулись в город, и я на торгу заказал ещё с десяток ящиков.

Через три дня Федька на мерине, запряжённом в телегу, выехал в деревню, увозя из города новые ящики, замечательно пахнущие деревом.

– Скинь их у колодца, а сам в деревню – забери у плотника щит на колодец и ещё ящики.

– Боярин, в подземелье не золото колдовское?

Я засмеялся:

– Это же сколько золота надо, чтобы все ящики наполнить? Мыслю – и у государя столько не будет.

– У государя больше, много больше.

– Откуда ведаешь?

– Знакомец старый на Белоозере служил, в охране казны государевой – он сказывал. А ещё у нас в городе другая часть её хранится, вот и думай.

Федька уехал, а я не спеша обогнал его верхом и подъехал к колодцу. Какие тайны ещё хранит земля? Куда ведёт ещё один ход из колодца? Почему князь бросил книги и пергаменты, а не взял их с собой? Кто этот мертвец за столом со стилетом в спине?

Вопросов много, только боюсь – не на все я ответы получу.

Подъехал Федька, сбросил с телеги ящики. Я опустился в колодец, холоп спустил на верёвке ящики и уехал в деревню за новой партией. Я же, как крот, перетащил ящики в подземелье. С чего начать – с манускриптов из сундука или с книг со стеллажей? Пожалуй, начну с книг – их удобнее укладывать.

За какой-то час ящики были полны, но я замучился их перетаскивать по узкому и низкому ходу в колодец. Появившийся Федька поднял ящики наверх, спустил в колодец новую их партию и помог выбраться мне.

Нет, так не пойдёт, вдвоём мы умаемся. Мало того, что книги и манускрипты из-под земли вытаскивать надо, так ведь еще и в город их вывезти необходимо. Мы с Федькой до осени тут провозимся.

Я помог ему уложить в телегу десять ящиков, заполненных книгами.

– Ну, Фёдор, езжай в город, дома у меня разгрузишься. Только ящики на улице не оставляй: не дай Бог, дождь пойдёт – всё намочит.

– Нешто мы не понимаем, боярин.

Фёдор уселся на повозку, а я оседлал коня и поскакал в город. Однако у самых ворот повернул влево и вскоре остановился перед Спасо-Прилуцким монастырём. Привратник сразу же пропустил меня, хотя я и слова не успел вымолвить.

Настоятель монастыря был занят, и я с полчаса ожидал его на лавке в зале. Наконец он появился. Мы поздоровались, и я вытащил из-за пазухи прихваченную с собой книгу.

– Настоятель, не из той ли библиотеки, что ты ищешь, книжица?

Настоятель буквально выхватил у меня из рук книгу, уселся за стол, придвинул к себе поближе подсвечник с горящими свечами, бережно открыл книгу, перелистал. На мой взгляд, перевести и оценить всё можно было не сразу.

– Это всё? – осипшим от волнения голосом произнёс он.