Атаман из будущего. Огнем и мечом

О чём думали Еэн и Мусса, здесь не знали, учитывая относительную слабость их армии, по сравнению с армией оджака, вероятно, радовались возможности собрать силы. Исламу и его помощникам приходилось сомневаться. Стоять ли здесь, надеясь, что рано или поздно верфям Трапезунда и Синопа удастся произвести достаточное количество переправочных средств. Или оставить для проформы малый заслон и двинуться на стремительно увеличивавшуюся восточную армию, провозгласившую султанами Ахмеда Халебского и его сына от сестры султана Мурада, Моххамеда.

- Что докладывают из Трапезунда и Синопа?

- Ничего нового и обнадёживающего, о великий султан. Даже если будут работать с величайшим усердием, к осени сделать достаточное для переправы количество судов не успеют. И там тоже не хватает денег.

- Разве есть какое-то место, где их хватает? Так, может, и не будем сейчас с этим спешить? В Армении Ахмед армию собирает, ты сам говорил, она больше и румелийской, и нашей.

- Больше - не значит сильнее, падишах.

- Если соберёт очень большую, то нас и ярость воинов оджака может не спасти. Задавят толпой, затопчут. Думаю, и они сейчас деньги собирают?

- Точно не скажу... но куда ж без денег?

- Да... серебро всем нужно. Бейтюльмаджи, а насколько у нас плохо с деньгами?

- Совсем плохо, о светоч нашей жизни. В поход мы выступили с немалой казной, султан Мурад собрал с райя особый военный налог. Но время идёт, войско ест и пьёт, скотину тоже без кормов не оставишь, от той казны меньше трети осталось. Султан рассчитывал на прибытие денег из Сирии и Египта, но, боюсь, арабы нам, пока всех лжесултанов не поубиваем, ничего не заплатят.

- И Мустафе? Слышал, что его и наши янычары весьма уважают.

- Оджак при нём очень хорошо жил - службой не перетруждали, за грабежи в Стамбуле не спрашивали... только для халифата это могло плохо кончиться! - за казначея ответил великий визирь.

- Так?.. - проявил настойчивость султан.

- И ему.

- А потом?

- Он умрёт от горя из-за сгинувших в междоусобице воинов Аллаха. Не сразу после того, как попадёт в наши руки, а через два-три месяца. Есть медленные яды, а покушать последний Осман очень любит.

- Хорошо. Я неодобрительно отношусь к убийствам царственных особ, особенно после того, как сам стал халифом.

Присутствующие вежливо заулыбались шутке султана. В его шатре, ранее принадлежавшем Мураду IV, могло бы разместиться и заметно больше людей, но сейчас здесь оставались только те, кто реально определял линию поведения армии. Нетрудно было заметить, что при соблюдении внешней почтительности слово султана здесь не является решающим, и халиф об этом прекрасно знает. Да и великий визирь вынужден прислушиваться к словам своих соратников очень внимательно. Довольно скудное освещение светильников хорошо подходило к атмосфере заговора, в шатре доминировавшей. Ясно было, что после победы часть из присутствующих сцепится в смертельной схватке за власть уже между собой, однако сначала эту самую власть необходимо было добыть. Разбить конкурентов.

- Значит, решено, идём на восток? - прервал небольшую паузу султан.

- Да! - твёрдо ответил на вопрос повелителя великий визирь Зуграджи-паша.

- Да! - поддержал его новый сердар, Силахдар-паша.

- Да! Согласен! Немедля! - вслед за лидерами высказались и остальные члены дивана.

- Бейтюльмаджи, хватит ли нам денег на поход, хотя бы... до Эрзерума?

- Боюсь, нет, падишах. На оставшиеся средства нам и до Анкары не дойти. А перед боем стоило бы поощрить воинов. Малыми деньгами здесь не обойтись.

- Есть у кого мысль, как нам пополнить казну?

В шатре возникла недолгая, но очень неприятная пауза. Здесь собрались воины, "люди пера", как называли в халифате гражданских чиновников, ещё не успели завоевать значительного влияния при новом султане.

- Ко мне подходили вчера... - бейтюльмаджи тщательно подбирал слова, - несколько евреев-ростовщиков...

- Из Истамбула? - встрепенулся Зуграджи-паша.

- А?.. Не знаю, может, и из столицы, я не спрашивал.

- Напрасно. Они могли бы много чего рассказать о состоянии дел у наших врагов.

- Особенно если поднести огонька к пяткам! - отозвался кто-то из второго ряда.

- Нам эти сведения важнее, чем деньги, которые мы собираемся просить у них? - ядовито поинтересовался Гирей. Взгляд на отозвавшегося он бросил совсем не дружественный. После чего обратился к бейтюльмаджи. - Я так понимаю, эти ростовщики пришли к тебе с предложением?

- Да, падишах. Они сказали, что готовы выкупить за полцены особый налог на вилайеты Западной и Центральной Анатолии.

- То есть земель, нами на данный момент контролируемых. А Восточной и Румелии?

- Нет. Я спрашивал.

- Чем же он обосновывают такой отказ? Неужели сказали, что не верят в нашу победу?

- О нет, что вы, халиф! Разве кто посмеет так сказать, даже если в его дурную башку такая глупая мысль залетит? Они сказали, что почти разорены набегом казаков на город. Многие дома и семьи потеряли.

- После чего выкупили у Еэна военный налог на Румелию, а нам предлагают деньги за две трети Анатолии. Сколько же денег у них до разорения было? Хотел бы я быть таким бедным, как они сейчас.