Атаман Платов

Платов в этот день продолжал теснить арьергард французской армии и у Теплухи и Царево-Займища атаковал его малыми силами егерей. В этих столкновениях неприятель также потерял «множество снарядов, убитых и раненых». В рапорте главнокомандующему атаман особо отметил «труды и неусыпную деятельность» полковника Кайсарова и попросил князя Кутузова оставить его при себе.

На рассвете 22 октября к Старому Смоленскому тракту вышли кавалерийские корпуса Ф. К. Корфа и И. В. Васильчикова и пять казачьих полков А. А. Карпова из авангарда русской армии. Не опоздал ли М. А. Милорадович? Имел ли он реальные шансы на успех? Мог ли прибавить к венку своей славы новые лавры? Все зависело от обстановки.

Наполеон с гвардией уже прошел через Вязьму. Ней остановился в городе, чтобы пропустить войска и сменить деморализованный за четыре дня боев с казаками арьергард Даву, находившийся в это время у села Федоровского. А между ними, с разрывом в шесть — десять верст, располагались корпуса Богарне и Понятовского.

Корпус Платова наседал на арьергард Даву всего в трех верстах от авангарда Милорадовича. Главные силы русской армии по-прежнему двигались параллельно Старой Смоленской дороге.

Нет, Милорадович не опоздал. Но сил у него было явно недостаточно, чтобы вступить в противоборство с тремя корпусами противника, превосходившего его авангард по численности тысяч на пятнадцать. Поэтому он решил пропустить войска Богарне и Понятовского к Вязьме, а затем отрезать арьергард Даву и ударить с фронта и флангов при одновременном давлении казаков Платова с тыла, со стороны села Федоровского.

Начала бой регулярная кавалерия. Она вырвалась на дорогу и обрушилась на передовые части корпуса Даву. С флангов французы были обстреляны из артиллерии. С тыла усилили натиск казаки Платова. К этому времени подошли пехотные дивизии из авангарда Милорадовича. Арьергард французской армии, попавший в окружение, оказался под угрозой истребления.

Богарне и Понятовский, узнав о критическом положении Даву, повернули свои войска и устремились ему на выручку. Теперь авангард Милорадовича с двух сторон попал под обстрел неприятеля. Сойдя с дороги и заняв позицию вдоль нее, генерал приказал открыть артиллерийский и ружейный огонь по колоннам французов. Неся большие потери, те обратились в бегство и остановились лишь на подступах к Вязьме, пытаясь организовать сопротивление. «Но что возможно противопоставить быстрому нападению российских воинов, пламенным усердием к государю исполненных?» — риторически вопрошал Платов в реляции на имя Кутузова.

Из воспоминаний Ц. Ложье:

«Холод увеличивался, истощение солдат, еще ничего не евших, таково, что многие падают в обморок; другие почти не в состоянии нести оружие, но тем не менее желают боя, чтобы согреться, а может быть, надеются найти смерть, которая избавит их от этой долгой агонии. Среди командующих ими офицеров встречаются многие с рукой на перевязке или забинтованной головой. Одни ранены еще под Москвой, другие под Малоярославцем».

По какой бы причине французские солдаты ни желали боя, они его получили.

Корпус Платова, усиленный 26-й пехотной дивизией Паскевича, активизировал свои действия, «дабы дать время авангарду генерала Милорадовича зайти неприятелю во фланг». Атаман бросил на штурм города егерей Кайсарова. Они двинулись вперед, заняли господствующую высоту, установили на ней орудия донской конной артиллерии и меткой стрельбой привели противника в замешательство. Пытаясь выправить положение, французы решили атаковать русских на правом фланге. Но войсковой старшина Губкин, командовавший казачьим полком, стремительным ударом на колонну «большую часть оной положил на месте, а остальных взял в плен, действуя везде с отличным мужеством и храбростью».

Успешно развивались события и на левом фланге, где на линию общего штурма выходили пехотные и кавалерийские корпуса авангарда Милорадовича, преследовавшие неприятеля вдоль Большой дороги от деревни Максимовой.

Около двух часов дня русские всеми силами пошли в атаку. «Неприятель был опрокинут, его батареи замолкли, и Вязьма занята победителями, в которую генерал-майор Паскевич с передовыми войсками первый вступил». За ним ворвались в город другие пехотные дивизии и кавалерия авангарда Милорадовича, казаки Карпова и Платова, партизаны Сеславина и Фигнера, подоспевшие к началу общего штурма. Французы в беспорядке бежали к Семлеву. Прикрывал их корпус Нея, занявший место в арьергарде отступающей армии, недавно еще называвшейся Великой.

Значительно превосходящий числом неприятель потерпел поражение, потеряв до 4 тысяч человек убитыми. Скольких из них лишили жизни казаки, неизвестно. С начала контрнаступления Платов ввел свою меру ежедневных потерь врага — «множество». Ее и использовал после боя за Вязьму. Правда, среди атрибутов победы были еще знамя, три пушки, отправленные в Главное дежурство армии, и пленные. Но о пленных особый разговор…

Р. Вильсон — неизвестному,

23 октября 1812 года: