Атаман Платов

Дождался-таки своего часа есаул: в день коронации овдовевшей по собственному желанию и взошедшей на российский престол Екатерины Алексеевны Иван Федорович был пожалован золотой медалью и еще одной саблей. Как сумел герой Кюстрина проявить свою удаль на берегах Невы, если неприятель остался далеко на Одере? Похоже, что выполнявшиеся им в то лето тайные поручения были действительно важными — «самонужнейшими». Еще бы! В переворот втянулся Платов, за то и был отмечен.

За участие в «походе до Петергофа и обратно во время вступления Ее Величества на всероссийский императорский престол» были награждены войсковой атаман С. Ефремов, старшина М. Поздеев, дьяк И. Янов, есаулы С. Сулин и И. Горбиков — всего шестнадцать донцов. Ивану Федоровичу Платову, помимо медали и сабли, достались десять рублей.

Говорить о перевороте было не принято, тем более — писать в официальных бумагах. Платов позволил себе намекнуть Потемкину о своем участии в событиях, отошедших в прошлое. В его формулярных списках, отложившихся в архиве атаманской канцелярии, о тех же чрезвычайно «секретных делах» говорится лишь как об «очень интересных», что было менее доступно для разумения чиновников войсковой администрации. Первая формула явно была рассчитана на адресата «всепокорнейшего рапорта», для которого не существовало закрытых страниц в истории воцарения Екатерины II.

Понять Платова можно: парадокс состоял в том, что награды он получал довольно часто, а по службе продвигался медленно — в есаулах проходил до сорока пяти лет. Ничего не поделаешь: военная фортуна не баловала казачьих детей, а он из них. Вошедший в силу Потемкин мог, конечно, посодействовать. Вот и решился Иван Федорович напомнить о себе. Но Григорий Александрович не захотел помочь. А может быть, по лености не прочитал адресованный ему рапорт.

Новая императрица сразу включилась в сферу международной политики — со знанием дела, без пренебрежения национальными интересами России в угоду своему немецкому происхождению.

Осенью 1768 года Турция объявила войну. Екатерина приняла вызов.

Россия к войне не была готова, но Екатерина не сомневалась в успехе. Эта уверенность подкреплялась превосходством экономики и вооруженных сил ее страны над турецкими, наличием талантливых полководцев, среди которых выделялись генерал-аншефы Петр Александрович Румянцев и Василий Михайлович Долгоруков. В армии ее величества было 115 тысяч человек, в том числе 19 тысяч казаков. Количеством она уступала противнику в несколько раз.

Военные действия развернулись с наступлением весны 1769 года. Русские войска взяли Хотин, Яссы, Бухарест, Азов, Таганрог. В следующее лето пали Измаил, Килия, Аккерман, Браилов и Бендеры. Граф Румянцев утвердился в Дунайских княжествах. Князь Долгоруков остановился у ворот Тавриды. Успехи сухопутной армии подкрепил флот, разгромивший турецкую эскадру в Чесменской бухте. Вел моряков к победе… кавалерийский генерал Алексей Григорьевич Орлов — главный организатор и участник дворцового переворота 28 июня 1762 года.

О, громкий век военных споров,
Свидетель славы россиян!

Отец и сын

Первый биограф Платова еще застал стариков, уверявших его, что в раннем возрасте Матвей «проворством, ловкостью, смекалкой и остротою ума превосходил всех прочих юных донцов». С этим, пожалуй, можно согласиться. А вот грамоты российской он не постиг…

Казачьи дети росли быстро. Детство Платова кончилось в двенадцать лет, когда началась его служба в войсковой канцелярии. Служил он, по-видимому, рассыльным, а не «при исполнении письменных дел», как утверждают некоторые его биографы-писатели. Присвоив себе право на вымысел, они сочинили легенду о том, как отрок Матвей запоем читал книги о великих полководцах. А он, между прочим, и в двадцать два года читать и писать не умел, о чем свидетельствует его формулярный список.

4 декабря 1770 года войсковой атаман Степан Ефремов произвел Матвея Платова в есаулы и выдал за него свою дочь Надежду. Так Матвей стал зятем любимого казаками начальника и знаменитой Меланьи Карповны, чья свадьба, как считают, вошла в историю и золотой фонд русских «крылатых выражений» — «наготовили, как на Меланьину свадьбу».

С началом турецкой войны Иван Федорович Платов, оставив на хозяйстве сына Матвея, отправился с походным атаманом Тимофеем Грековым в Крымскую степь добывать себе чин войскового старшины. В одной бригаде с ним шел, между прочим, развеселый казак Емельян Пугачев, потешавший на привалах своих товарищей озорными и солеными шутками. Попали донцы под начало князя Долгорукова. Платов знал командующего еще по прусской кампании. Там, под Кюстрином, Василий Михайлович был жестоко изранен, но из сражения не вышел, за что был произведен в генерал-поручики. Отличился и наш есаул, но так в есаулах и остался.