Атаман Платов

И, не оглядываясь, уверенный, что за ним непременно пойдёт весь полк, хлестнул коня…

Рапорт М. И. Платова П. И. Багратиону:

«Извещаю с победой, хотя с небольшою, однако же и не так малою, потому что ещё не кончилась, преследую и бью. Может быть, и весь шести полков авангард под командой генерала Турно и Радзиминского погибнет. Пленных много, за скоростью не успел перечесть и донесть. Есть штаб-офицеры и обер-офицеры. С Меньшиковым донесу.

А на первый раз имею долг и с сим Вашего сиятельства поздравить. Благослови Господи более и более побеждать. Вот вентерь много способствовал, оттого и начало пошло».

НА ПУТИ К СМОЛЕНСКУ

В ночь на 12 июля корпус Платова подошёл к Днепру. Почти месяц казачьи полки находились в арьергарде отходившей через Могилёв к Смоленску 2-й армии, отбивая бесчисленные атаки врага.

Часто они сами нападали, теснили неприятеля, чтобы дать возможность пехоте Багратиона оторваться от преследователей.

Место переправы было определено заранее — у Ворколобово, и полки, соблюдая порядок и очерёдность, переправились через реку.

Вскоре нарочный доставил Матвею Ивановичу пакет. Это было распоряжение командующего 1-й Западной армией Барклая-де-Толли: «Я собрал войска на сегодняшний день в крепкой позиции у Витебска, где я приму неприятельскую атаку и дам генеральное сражение. В армии моей, однако же, недостаёт Вашего войска. Я с нетерпением ожидаю соединения оного со мною, от чего единственно зависит ныне совершенное поражение и истребление неприятеля. Я надеюсь, что Вы удовлетворите нетерпению, с коим Вас ожидаю, ибо Вы и войска Ваши никогда, сколько мне известно, не опаздывали случаев к победам и поражению врагов».

Прочитав письмо, Матвей Иванович кашлянул, не скрывая досады. Вот уже какой раз получал он от Барклая подобные распоряжения. И каждый раз излагаемые в форме просьбы предписания оставались им неисполненными. Уход казаков поставил бы армию Багратиона в чрезвычайное положение: вряд ли пехота смогла бы устоять против превосходящих сил французов.

«Отвечу поутру, — решил он. — Утро вечера мудренее».

Но утром привезли письмо от начальника штаба 1-й армии генерала Ермолова. Тот писал: «Мы третьи сутки противостоим большой неприятельской армии. Сегодня неизбежно главное сражение. Мы в таком положении, что и отступать невозможно без ужаснейшей опасности. Если Вы придёте, дела наши не только поправятся, но и примут совершенно выгодный вид. Спешите».

Платов уважал Ермолова за военные способности, решительность, храбрость. Знал, что уж если тот просит, то отнюдь не без основания. Но как уходить, оставив армию Багратиона без надёжного прикрытия?

В раздумье Матвей Иванович стал писать ответ на поступившие просьбы, адресуя письмо генералу Ермолову. В нём он пытался объяснить целесообразность своих действий и доказать невозможность прибытия в 1-ю армию. Нет, никак нельзя бросить 2-ю армию, ей без прикрытия будет весьма худо. Не может он сделать того, что от него требуют.

Барклай задержку с прибытием к нему корпуса Платова оценивал совсем по-иному. Изливая желчь на атамана, он писал Александру, что Платов поставлен на слишком высокую ступень, не имеет достаточного благородства в характере и было бы величайшим счастьем для войск, если бы нашли возможным под каким-нибудь предлогом удалить его из армии. При этом можно было бы возвести его в графское достоинство, чего он желает более всего на свете.

А казачьи отряды и разъезды меж тем наводнили всё пространство, в котором находились французские войска. Они парализовали сообщение между неприятельскими частями, движение обозов, работу тылов, вынуждали противника проявлять чрезмерную осторожность, тормозили его движение. Часто, проявляя необыкновенную отвагу и дерзость, они нападали, нанося врагу ощутимые потери.

Так, полк войскового старшины Сысоева в пяти вёрстах от Могилёва столкнулся с французским кавалерийским полком. Не раздумывая, командир приказал атаковать неприятеля. Казаки сделали это с такой лихостью, что в течение получаса враг был совершенно рассеян. Более двухсот французов, в том числе и несколько офицеров, попали в плен. Преследуя оставшихся, казаки доскакали до Могилёва, ворвались на окраину города. В неприятельском стане поднялся переполох, открыла огонь артиллерия, но казаки словно растаяли.

Располагая семнадцатью конными полками и двумя ротами артиллерии, Платов парализовал движение французов на значительной территории перед Смоленском. Корпус стал щитом, прикрывшим 20 июля соединение двух армий в районе Смоленска.

Отступление русской армии и потеря значительной территории вызвали у народа возмущение проводимым Барклаем планом войны. Русские люди требовали остановить врага, дать генеральное сражение и разгромить его. Барклай вынужден был уступить. 26 июля обе армии двинулись из Смоленска к Рудне, навстречу французским силам. Впереди, в авангарде, находились донские полки генерала Денисова.