Атаман Платов

Система связи Матвея Ивановича Платова с Новочеркасском и войсками, бывшими в пути, хотя и требовала много людей и времени, однако работала четко. Как и ожидал атаман, с 6 по 11 октября прибыли полки Алексея, Бориса, Дмитрия и Степана Грековых, Сергея Белогородцева, Ивана Данилова, Алексея и Григория Иловайских, Ивана Кошкина, Павла Попова, Василия Ребрикова, Андрея Слюсарева, Николая Сулина, Якова Траилина, Степана Чернозубова, Карпа Шамшева и Петра Шумкова.

Платов, как и обещал Кутузову, сделал «должный смотр» войскам ополчения и напомнил им о долге, по повелению которого прибыли они в армию. Смирный, не покидавший своего начальника до последних дней его жизни, донес до нас речь атамана, произнесенную перед казаками в присутствии главнокомандующего:

— Друзья мои! Сам милосердный Бог ускорил ваш путь! Наступило время доказать всю силу усердия донцов к Богу, государю и Отечеству. Мы в душах своих запечатлели милости царские. У нас в душах и Отечество. Не щадя жизни, докажем мы снова наше рвение и нашу любовь! Вы донцы, вы сыны земли Русской, вы соучастники общей славы, прилетели сюда.

Вы охотно пришли подкрепить нас; правосудный Бог нам поможет. Враг идет на нас с адом, мы пойдем на него с крестом животворящим! Если бы Бог пропустил, если бы враг прорвался до берегов Тихого Дона, не пощадил бы он ни жен, ни детей наших! Кровь наша смешалась бы с волнами Тихого Дона. Поруганы были бы храмы Господни, встревожен был бы прах наших отцов…

Друзья и братья! Воскликнем: не для нас, Господи, для имени Твоего вспомоществуй нам поразить, устыдить и изгнать врага!

Речь атамана произвела сильное впечатление на казаков. Слушали его «в слезах и с вниманием… Донцы громогласно произносили:

— Отец наш, готовы умереть везде, где ты нам прикажешь. Отмстим, отмстим злодеям за кровь братьев наших! Умрем, а далее врага не пустим!»

Растроган был и князь Кутузов. На глазах у возбужденных речью Платова ополченцев он обнял «с чувством искреннейшей признательности знаменитого вождя и принес моление Всевышнему, дабы благословил оружие россиян» на новые подвиги. Прибытие казачьих полков, по свидетельству участника войны, вызвало необычайный подъем духа в армии. Ободряя друг друга, солдаты говорили: «Как нам не постоять за себя, как врага не прогнать, и старики донские поднялись! Стыдно нам будет, если отстанем! Их Бог принес, нам Бог поможет!»

18 октября Матвей Иванович отправил Александру I донесение о прибытии полков ополчения в армию и об успешных действиях казаков в последние дни, когда были одержаны победы, и даже значительные. Информация о них была достаточно скупой. Триумф ждал впереди. И все-таки…

Император исключительно высоко оценил заслуги атамана.

Александр I — М. И. Платову,

29 октября 1812 года:

«Граф Матвей Иванович! В знак признательности моей к Войску Донскому и во изъявление особого моего благоволения к заслугам Вашим признал я справедливым возвести Вас с потомством в графское достоинство, на что и доставлен будет Вам установленным порядком диплом от Сената».

Такой оказалась высочайшая реакция на донесение атамана от 18 октября. Именно на нем Александр I начертал резолюцию: «Графское достоинство».

Осуществилась заветная мечта Матвея Ивановича. Однако решение императора возвести в графское достоинство атамана, здоровье которого всего месяц назад «действительно снедалось от огорченного чувства», вызванного отстранением от командования казаками, кажется странным. Возможно, какую-то ясность вносит документ, вышедший из-под пера главнокомандующего.

М. И. Кутузов — М. И. Платову,

10 ноября 1812 года:

«Милостивый государь мой, граф Матвей Иванович! Чего мне желалось, то Бог и Государь исполнили, я Вас вижу графом Российской империи; ежели бы подвиги Ваши, начиная от 6 октября по сей час, и не были так блистательны, тогда скорое прибытие с Дону 26-ти полков, которые в разбитии неприятеля столько участия имели, могло сделать достаточно признательным всемилостивейшего Государя. Дружба моя с Вами от 73-го году никогда не изменялась, и все то, что ныне и впредь Вам случится приятного, я в том участвую…

Остаюсь в совершенной преданности Вашего Сиятельства верный и всепокорный слуга князь Михаил Г.-Кутузов».

Итак, по утверждению Михаила Илларионовича, его дружба с Матвеем Ивановичем не прерывалась почти сорок лет. А значит, ссору между ними действительно можно назвать «притворной». И, если так, оба актера в этом спектакле сыграли свою роль блестяще: убедили казаков, вступившихся за своего атамана, воспалили воображение современников и, кажется, у французов породили надежду на возможность «произвести в России революцию и взбунтовать донцов, как народ, к которому они» имели «особое уважение и благорасположение». Так сообщал сэр Роберт Вильсон в письме к лорду Вильяму Каткарту.