Атаманова казна

Вернулись на базу тем же путём, незаметно сойдя с проселка в ручей и по нему поднявшись к лесу. За время, что их не было, Филатов с казаками успели полностью подготовить обоз к движению – запрячь лошадей, загрузить подводы оружием и походным имуществом, оставив для погрузки только ящики с золотом, уже вырытые из земли и ждущие своего часа. Этим и занялись сразу же, надёжно упаковав груз и прикрыв его рогожей и брезентом. Туманов кратко довёл диспозицию, обозначив приоритетной задачей постоянное наблюдение за местностью, и немедленное выдвижение, как только линия фронта переместится в западном направлении. Выдвигаться сейчас, и влезать в сектора обстрела фронтовой артиллерии и пулеметов, было невообразимо, это отлично понимали все – в этакой сумятице сохранить груз совершенно не представлялось возможным. Караул усилили, теперь в постоянном наблюдении за местностью находились пятеро казаков, выдвинув посты к самому краю лесного массива. Остальные попеременно отдыхали и обеспечивали охранение. Попутно приводили себя в порядок, чиня обмундирование, остригая бороды и принимая бравый воинский вид. К исходу вторых суток наблюдатели заметили перемещение в северо-западном направлении большого количества военных подразделений. Сначала тянулись обозники, затем артиллерия и пехота, в конце проследовали кавалерийские части. После непродолжительного затишья всё повторилось, но уже в обратном порядке – следом за отступившими красными на запад двинулись военные части Русской армии Колчака. Туманов не мешкая выехал в направлении тракта, по которому перемещались основные силы наступавших. Из личного наблюдения, и коротких разговоров офицеров и солдат, ему удалось выяснить, что в Чистопольском направлении наступление развивала 8-я Камская стрелковая дивизия, а западнее, на Нурлат, двигались части 2-го Уфимского корпуса. В целом это было здорово, конечно, но радоваться избавлению от всех хлопот было рано. Ни те, ни другие не являлись адресатами получения груза, бремя ответственности за который он нёс. Представляться именем ротмистра Сергеева или своим собственным было также преждевременным, памятуя тот опыт, который ему пришлось усвоить при первом переходе фронта под Бугульмой. Обратиться за содействием к Каппелю сейчас также не представлялось возможным: с февраля месяца Волжский корпус Каппеля был выведен в тыл в качестве личного резерва Ставки Верховного главнокомандующего, и в настоящее время только выдвигался к фронту (обо всем этом Туманов узнал в тот же день, представившись незнакомому поручику в качестве комиссованного по здоровью офицера царской армии, желающего продолжить служение Отечеству добровольцем, в сводном корпусе Каппеля, о котором много слышал). Можно было попытаться связаться по телеграфу с самим атаманом, с любой железнодорожной станции, но до неё ещё нужно добраться, что теперь, конечно же, намного проще, чем перемещаясь в тылу у красных, но тоже требовало времени. Да и сам Дутов находился в эти дни под Актюбинском, развивая наступление на Оренбург, и оказать существенную помощь отряду вряд ли мог. Вот и выходило, что обоз придётся доставлять прежним порядком, если не к самому Дутову, то в любой из оренбургских казачьих полков, как минимум. То есть, двигаться следовало дальше на юго-восток, к железной дороге.

Вернувшись на базу Туманов распорядился приготовиться к движению следующим утром. Конец дня и ночь ушли на последние приготовления, прокладку коридора через лес, в обход заснеженных низин и топких мест. На утро подморозило, что позволило без особых хлопот вывезти подводы на проселок, и замаскировать выходные следы. Впервые за много дней обоз продолжил свой путь, двигаясь по проселку в сторону Кутемы.