Атаманова казна

Фронт перешёл ночью, привычным маршрутом, ничего там не изменилось за это время. Показалось, что передовые позиции просто чего-то ждут, не тратя сил и времени на огневое противодействие. Даже беспокоящего огня не наблюдалось. В Бугульме наведался на квартиру, привёл в порядок свои вещи и заранее подготовленное оружие, и снаряжение для возможных эксов (привычка). Теперь уже вряд ли всё это понадобится, в Уфе и в Сибири работа ему предстояла совсем иная. Два дня потратил на проверку эсеровской сети и переводу её в спящий режим, до особого распоряжения. Рассчитывая добраться до Уфы железной дорогой, Клепинов в полдень следующего дня направился к станции. Шёл пешком, в саквояже, среди личных вещей, лежала собранная и готовая к установке небольшая бомба, из динамитных шашек с часовым механизмом, собранная им лично ещё при первом появлении в городе (оставлять некому, кроме него с ней никто обращаться не умеет). И внезапно, бывает же, увидел Туманова. Тот сидел на тряско катящейся телеге, скованный наручниками, в сопровождении двух конвоиров, идущих рядом. Клепинов даже не сразу поверил удаче, уж в городе-то он даст фору трём «тумановым», а с одним, да ещё арестованным и подавно справится! Привычно пристроившись следом, Клепинов быстро обнаружил хвост за телегой: пара штатских не очень умело пыталась организовать слежку, меняя друг друга и суетясь без нужды. Это было непонятным.

Сопроводив всю эту компанию до комендатуры, Клепинов лихорадочно соображал, что ему предпринять. Очевидно, что Туманов взят контрразведкой, при переходе фронта, так-как конвой был из солдат. Сообщать шефу или нет? Выручать Туманова или наоборот? На подобный случай никаких готовых решений и указаний не было. Напротив, шеф ясно дал понять, что Клепинова отстраняет от задачи розыска и задержания Туманова, переключив на функции обеспечения. Но было непреодолимое желание восстановить свой статус-кво, он не привык ощущать себя мальчиком для битья. Решил продолжить наблюдение, с отъездом из Бугульмы теперь торопиться явно не стоит. Расположился на противоположной стороне улицы, у круглой тумбы с агитплакатами поверх заклеенных афиш. С удивлением проводил взглядом двух филёров, так неумело следящих за телегой, которые также скрылись в дверях комендатуры. Уже почти в сумерках был вознаграждён: с крыльца комендатуры быстро сошли полковник в военной форме и Туманов, в наручниках и бумажным пакетом на голове. Если бы не его одежда, которую Клепинов очень хорошо запомнил, нипочем не узнал бы. Оба сели в пролетку извозчика, и подняв верх укатили в сторону железнодорожной станции. Клепинов, остановив попутный экипаж, двинулся следом. На станцию пройти удалось свободно, а вот на вагонные пути пришлось добираться окольно, благо за время нахождения в городе изучил станцию хорошо. Формирование воинских эшелонов всегда многолюдная процедура, и незаметно проследовать за полковником и Тумановым удалось без особых проблем. Стемнело быстро, и в свете станционных фонарей он видел, как полковник о чём-то беседовал с караульным у последнего вагона санитарного эшелона, затем скрылся в вагоне, и через некоторое время выскочил обратно один, направляясь к станции. Клепинов обошел обшитый железом почтовый вагон, стараясь не вызвать внимание караульного. Он знал устройство этих вагонов, в своё время боевые группы эсеров штурмовали и вскрывали их не единожды. В нём должна быть небольшая кладовая, забранная клетью. Скорее всего, там Туманов и находится, а значит сможет и бежать, эта клетка не для такого зверя, как он. Через несколько минут полковник вернулся в вагон, и состав тихо тронулся по рельсам. Следовало немедленно принимать решение: отпустить Туманова, значит дать возможность ему скрыться, ищи его потом по России, а тут – вот он, нужно всего лишь задержать поезд. Или вагон? В последствии Клепинов сам много раз удивлялся моторным действиям своего тела и разума: в свете фонаря открыл саквояж и выставил часовой механизм на задержку в три часа, поставив бомбу на взвод, затем закрыл и аккуратно зацепил его за рессору колесной пары почтового вагона, медленно проезжавшего мимо. Неожиданно из темноты между путей появился караульный, и, увидев постороннего человека у отправляющегося эшелона, начал лихорадочно сдергивать с плеча винтовку со штыком. Клепинов вскинул наган и выстрелив в часового прыгнул в темноту. Поднятые выстрелом суета и крики охраны значения уже не имели. Эшелон уходил на восток. Прощай, Туманов…