Атаульф

Еще раз родилась и была съедена волком луна. Жили втроем они в норе и землянке на берегу быстрой реки, в которой и рыба почти не водилась. Листва же вокруг все желтела и желтела и уж падать начала. Первый ребенок родился и умер в этой земле и не уйти уж им было из этой земли. Здесь навеки осели, так стало им внятно.

И приходили к землянкам олени. И убивали оленей Хродомер и Рагнарис, и ели. И кабаны приходили к землянкам из рощи, где лакомились желудями от дуба. И убивали и кабанов Хродомер и Рагнарис, и ели.

И прочих зверей, что к землянкам села приходили, истребляли храбрейшие Хродомер и Рагнарис, и тем были живы. Хлеба же вовсе они не имели.

Ивы прибрежные украсились черепами и клыками и кости повсюду лежали. И вязы украсились тоже. Всяк, кто пришел бы сюда, сразу увидел: здесь жилище героев и горе тому, кто обидеть героев посмеет.

И вот, когда потянулись на полдень перелетные птицы, нежданно сюда на охоту явился Аларих-герой с дружиной своей.

На самом же деле Аларих прослышал, что в этих пустынных краях какие-то воины живут, силу копят, из земли ее черпая и кровью диких зверей запивая. Захотел посмотреть своими глазами, правда ли то, что люди об этом говорят. Потому и приехал.

Несказанна была радость Алариха, когда узнал он Хродомера с Рагнарисом, ибо обоих почитал за пропавших. Заключил их в объятия и в дома их входил и ел с ними. И дружина аларихова тоже входила в дома Хродомера и Рагнариса. И трапеза общей была, но не в домах, а на берегу реки.

Пируя и радуясь, указал Аларих на холм, что возвышался на другом берегу реки, и молвил: «Хочу, чтоб после смерти моей на этом холме курган мне насыпали и страву по мне справили. Лежать хочу в этом месте благодатном, против села, где от души меня потешили славные воины Хродомер и Рагнарис. Ибо давно я от души не веселился и не радовался так, как в этот день, когда нашел вас и дома ваши. Все мне любо здесь. И деревья, клыками и черепами увешанные. И охота обильная, в чем из года в год убеждаюсь по осени. Да и край этот — сердцевина тех земель, где народ наш ныне сидит.»

Когда же Хродомер и Рагнарис обо всех чудесах ему поведали, какие с ними в этих местах случились, еще больше возвеселился душой Аларих. И укрепился в решении на этом холме последний приют свой обрести, когда настанет время.

Так оно и случилось, сказал Хродомер.

И с того пира на берегу реки, в первый год жизни нашего села, началась великая любовь между Аларихом и новым селом. Ибо договор они заключили. И было новое село не как старые села, которые за каждую пару рук держались, так что приходилось Алариху каждого воина от старейшин и от земли чуть не волами оттаскивать, чтобы к войне приспособить. За это же новое село спокоен был Аларих, ибо старейшины здесь сами героями были, чему немало знаков повсюду оставили.

И то верно, рассуждал Хродомер, в нашем селе рабов больше, чем в иных селах. А свободных воинов в нашем селе хлебом не корми — дай кровь пролить свою и чужую.

И вспомнил тут Хродомер, как наш дядя Агигульф в поход идти хотел, а пахать не хотел, даже плакал. И это уважения достойно. Так сказал Хродомер. Дядя Агигульф на это заметил, что тогда, на пашне, Хродомер ему иное говорил. Но Хродомер так возразил, что на пашне было иное, а в теперешней беседе — иное. И тогда он для пользы говорил, а сейчас — для поучения и примера. Это, мол, различать должно. Так нам Хродомер сказал.

Во время того же пира позвал их Аларих зиму в бурге провести, с тем, чтобы по стаянии снегов вновь на эти земли вернуться и дома строить. И предрек Аларих, что многие на это место с ними придут.

Решено было до первого снега в новом селе оставаться и лес заготавливать для летнего строительства. И вот новое чудо явлено было, и стало ясно, что великий смысл в делах Хродомера и Рагнариса скрыт. Ибо вскоре после того, как побывал в их селе Аларих, из бурга Сейя третьим в новое село пришел. Сейя пришел с женой и двумя сыновьями и их женами, и привез с собой много припасов и трех коней привел.

Так стал Сейя третьим старейшиной в новом селе. Больше же старейшин в селе не было. Все прочие уже старейшинами не становились, а просто садились на землю, где кому мило. Так обстояло поначалу.

Первым же старейшиной был он, Хродомер, а Рагнарис был вторым.

И когда чума была в селе, то боги, не желая ствол животворный от села рубить, лишь ветвями пожертвовали и род Сейи истребили, а роды Рагнариса и Хродомера оставили. Хотя по возрасту Сейя был старше всех.