Атеисты в мундирах

У руководства Священного синода в 1880–1905 гг. стоял крайне консервативный Константин Победоносцев, который не только препятствовал всякому реформированию церковного строя, но и «заботился» о снижении интеллектуального уровня священников. Притчей во языцех стал священник Георгий Гапон, агент политической полиции, подведший под пули мирные демонстрации 9 января 1905 г. в Петербурге – во время «Кровавого воскресенья» одних только убитых, по разным данным, насчитывалось от 96 до 250–300 человек.

Несмотря на усилия ряда архиереев, священников, части «богоискательской» интеллигенции, бурное развитие социальной и миссионерской деятельности церкви, всецело зависимая от державы РПЦ не получала «санкции свыше» на ответы на вызовы времени. Росли антиклерикальные настроения, снизу среди клира распространялись настроения христианского радикализма, христианского социализма и реформизма, росли социальное расслоение духовенства и неприязнь к «архиерейско-монашескому деспотизму».

Закладывались идеологические основы будущего «обновленческого» раскола (хотя тогда под обновлением вовсе не мыслилась конфронтация с канонической церковью). Уже в годы первой российской революции началось насилие по отношению к священникам РПЦ. После отмены Временным правительством в начале 1917 г. обязательной исповеди и причастия в армии причащаться продолжило не более 10 % военнослужащих[31].

Бесчинства и убийства священнослужителей бандитствующими элементами началось в 1917 г. еще до прихода к власти большевиков. К началу же 1920-х гг. Православная церковь подошла серьезно ослабленной Гражданской войной, гонениями на верующих, эмиграцией. К 1924 г. на территориях, где установилась советская власть, погиб 21 епископ, умерло 59, потеряли свободу 66 архиереев. По другим данным, в этот же период погибло до 15 тыс. представителей клира и монашества. Известный историк церкви Д. Поспеловский приводит данные о том, что во время кампании по конфискации церковных ценностей 1922 г. было расстреляно или погибло в столкновениях по защите святынь свыше 8 тыс. человек, из них 2691 представитель «белого» духовенства, 1962 монаха, 3447 монахинь и послушниц[32].

Гибель православного клира носила поистине мученический характер. «24 декабря 1918 года епископов Феофана Соликамского и Андроника Пермского заморозили в проруби. В Свияже епископа Амвросия замучили, привязав к хвосту лошади. Епископа Исидора Самарского посадили на кол, епископа Никодима Белгородского забили железным прутом, епископа Ревельского Платона, обливая водой на морозе, превратили в ледяной столб. В январе 1919 года был повешен на царских вратах церкви архиепископ Воронежский Тихон, и вместе с ним замучено 160 иереев. Такая же участь ожидала и простых священнослужителей. В Богодухове Харьковской губернии монахинь бросили в яму и похоронили живьем, в Херсонской губернии трех священников распяли…»[33]

Сам патриарх Тихон подвергался аресту и допросам во внутренней тюрьме ГПУ. Под угрозой применения санкций, вплоть до высшей меры наказания, первосвященник РПЦ 16 июня 1923 г. выступил с ходатайством в Верховный Суд РСФСР об изменении принятой в отношении него меры пресечения и выражал раскаяние в «поступках против государственного строя»: «Признавая правильность решения Суда о привлечении меня к ответственности по указанным в обвинительном заключении статьям Уголовного кодекса за антисоветскую деятельность, я раскаиваюсь в этих проступках против государственного строя и прошу Верховный Суд изменить мне меру пресечения, то есть освободить меня из-под стражи… При этом заявляю Верховному Суду, что я отныне советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежевываюсь как от зарубежной, так и внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции».

Но и это не спасло патриарха от дальнейшей «разработки». По указанию Антирелигиозной комиссии при ЦК РКП(б) с начала 1925 г. под руководством начальника 6-го отделения (оперативная работа против религиозных объединений) Секретного отдела (СО) ГПУ Евгения Тучкова началась разработка «Дела шпионской организации церковников», которую, по замыслу чекистов, возглавлял патриарх Тихон.

Ему планировали вменить в вину «сношение с иностранными государствами или их отдельными представителями с целью склонения их к вооруженному вмешательству в дела Республики, объявлению ей войны или организации военной экспедиции», что влекло высшую меру наказания с конфискацией имущества.

Имеются свидетельства, что именно настойчивые требования СО ГПУ к патриарху подписать разработанный чекистами документ (известный как «Завещание» патриарха Тихона и существующий в нескольких редакциях, в том числе с правками Е. Тучкова), переданный через митрополита Крутицкого Петра (Полянского, будущего Местоблюстителя Патриаршего престола, после 12 лет ссылок расстрелянного в октябре 1937 г.) привели к резкому ухудшению здоровья и ускорили смерть владыки.