Атеисты в мундирах

Согласно ряду постановлений ЦК КПСС, принятых в 1958–1962 гг., государственные органы (с участием КГБ, МВД, прокуратуры) подвергли административному закрытию значительное число храмов, религиозных общин, приходов, монастырей, духовных школ. К 1963 г. число православных приходов, по сравнению с 1953 г., сократилось более чем вдвое. В Московской епархии с 1959 по 1963 г. закрыли свыше 50 % церквей. В Днепропетровской и Запорожской епархиях из 285 приходов к 1961 г. действовало лишь 49. Закрыли 5 семинарий, из 47 монастырей (1959 г.) к середине 60-х гг. действовало 16 (в 1963 г. закрыли Киево-Печерскую лавру). Число монашествующих сократилось с 3000 до полутора тысяч.

Из остававшихся к 1961 г. 8252 священников и 809 дьяконов к 1967 г. служило, соответственно, 6694 и 653. Православний клир оставался и объектом агентурно-оперативной разработки спецслужбы. К концу 1950-х гг. 392 православных священника пребывали на учете КГБ как «ранее примыкавшие к бандам ОУН» (вероятно, речь шла прежде всего о бывших священниках УГКЦ и УАПЦ), 473 считались «бывшими украинскими националистами» (под этим также мог подразумеваться широкий круг обстоятельств и деталей биографии), а свыше 1000 из служащих пастырей ранее подвергались политическим репрессиям. К 1961 г. агентурный аппарат по духовенству РПЦ на Украине насчитывал 510 участников, включая 290 священников[662]. Всего в 1961–1964 гг. в СССР осудили по религиозным мотивам 1234 человека.

Исследователи отмечают, что наиболее сильный административный удар пришелся в тот период именно на восточные и центральные области Украины, а также Белорусскую ССР. УССР по праву считалась оплотом православия (около 60 % храмов (8091), 46,5 % священников (5962) и 65 % монастырей и скитов РПЦ в СССР к 1958 г.), а также 418 учащихся духовных школ. В одной лишь Полтавской области с 1960 по 1965 г. количество православных молитвенных зданий сократилось с 340 до 52[663].

Одним из основных объектов гонений с использованием возможностей спецслужб стали православные монастыри – «рассадники религиозного фанатизма», по выражению из документов КГБ УССР. В нем же отмечалось, что в обителях видят «концентрацию церковно-кликушеского элемента и приверженцев ИПЦ», «распространение фанатизма через схимников, затворников и «сестер духовных», открытие нелегальных курсов для подготовки ко вступлению в семинарии. О циничном механизме действий спецслужбы по насаждению нестроений в монастырской жизни и подготовке ликвидации обители дают представление сохранившиеся материалы «контрольно-наблюдательного дела» Житомирского УМГБ – УКГБ на Овручский женский монастырь[664].

К марту 1951 г. монастырь имел 56 насельниц (38 из них были старше 50 лет). «Обслуживал» обитель Овручский райотдел МГБ, имевший там 2 агентов и 6 осведомителей. С 1945 г. велись дела-формуляры на священника монастырского храма Елиазара Юзепчука и настоятельницу, игуменью Лукию (Наталию Дмитренко). При этом чекисты руководствовались директивой МГБ УССР № 55, направлявшей их на активизацию агентурной работы среди «монашествующего элемента». Бдительно отслеживались и пресекались «нежелательные» контакты сестринской общины. Так, была задержана и арестована «бродячая монашка» Вера Рассказова (бывшая монахиня монастыря в селе Липки Межеричского района Ровенской области), у которой изъяли и признали антисоветской (по заключению Главлита) литературу. Как отмечалось, Рассказова после разгона общины стала разъезжать по населенным пунктам и «заниматься антисоветской агитацией».

Одним из направлений усилий чекистов являлись попытки завербовать «на основе компрометирующих материалов» настоятельницу. Соответствующие задачи при этом ставились агентам «Гавриловой» и «Петровой». Последняя, в частности, характеризовалась оперработниками как особа, «по религиозным убеждениям не фанатичная, честная, откровенная, исполнительная, соблюдающая конспирацию, подробно информирующая о внутренней жизни монастыря, антисоветских высказываниях» сестер. Ее планировалось включить в группу отбираемых (по заданию разведки КГБ СССР) монахинь для направления их в общину Горненского женского монастыря в Иерусалиме.

Тревогу чекистов вызывал рост самой сестринской общины. Отмечалось, что иеромонах Савва (Остапенко)[665] направил туда из Псково-Печерского монастыря 18 своих духовных детей, в том числе пятерых «с видениями». К 1959 г. из 82 монахинь 40 пришли в обитель в течение последних 5 лет, в возрасте 19–38 лет. Среди них были и те, кто пришел в Овручскую общину по благословению отца Саввы, схиигумена Кукши (преподобного Кукши Одесского), иеромонаха Полихрония из Киево-Печерской лавры, иеромонаха Макария (Троице-Сергиева лавра).