Athanasy: История болезни

Коленные суставы заныли второй раз за день. Я взобрался на этаж Бригитты и привалился к стене, восстанавливая дыхание. Тяжёлый ком съеденного мяса перевернулся в желудке. Будет очень жаль потерять такой роскошный обед.

Старший Исправитель Нойбург назначил мне обеденное голодание, но приказы Министра, наверное, важнее?..

Я остановился у двери Бридж и невольно ухмыльнулся. Значит, робо-консьержи пускают в квартиру родственников. Пора это проверить.

– Матильда, это брат Бригитты! Открыть дверь.

К моему удивлению, консьерж действительно подчинился. Вот она удивится, когда придёт…

Сестра оказалась дома.

Она сидела в темноте на заваленной одеждой кровати, подперев рукой голову. Я невольно поискал глазами пустые бутылки, но ничего не нашёл.

– Бридж? – осторожно спросил я.

– Проходи, не задерживайся.

Я переступил через сумку с инструментом, брошенную посреди комнаты, снял с круглой табуретки ворох белья и присел.

– Ну как, сходила?..

– Куда?

– Ну. На у… На утилизацию.

– А. Да, конечно. Купон на соевые галеты получил?

– Да.

– Я тоже.

В неосвещённой комнате сгустилась тишина.

Я никогда не видел сестру скорбящей. Если уж на то пошло, я никогда не скорбел сам – как-то не находилось повода. Старшие из нашей поликулы всё ещё живы. Как вообще должен скорбеть человек?

– Матильда, включи свет, – наконец не выдержал я.

– Да, дорогуша.

Мягкий голос консьержа вызвал мурашки по коже. Только у Бридж могло хватить упрямства и странного чувства юмора, чтобы так изменить настройки своего домашнего помощника. Интересно, сколько бланков она отнесла МАРКам для этого.

Люминолампы неторопливо наполнились зеленью, осветив комнату – точно такую же, как у меня, только наполнение другое. Спецодежда, инструменты и приспособления, куски породы… В этот раз ещё больше беспорядка и хаоса, чем обычно.

Я подобрал с пола пустой стаканчик и поставил его обратно на стол.

– Знаешь, что такое остео? – внезапно спросила Бридж.

– Знаю, – на автомате ответил я. Потом нахмурился. – Нет, не знаю…

– Это значит кость.

– Кость?

– Кость.

– Значит, остеопласт, из которого вы печатаете строительные блоки и панели, похож цветом на ко…

– Состоит из кости.

– Что?

Бридж вскочила с кровати и принялась ходить по комнате: два шага к окну, два шага обратно.

– Я принялась искать того засранца-шутника, – на ходу выпалила она.

– Который подменил тебе материал на синте-мясо?

– Да. Начала задавать вопросы. Никого не нашла.

– И что с того? Так он тебе и признается.

– Недавно я заглянула в наше хранилище. Контейнеры с печатным материалом приезжают запаянными. Их нельзя открывать до печати, внутри особая атмосфера. Чтобы влагу не набирали из воздуха.

– Ничего не понял, но продолжай.

– Не было никакого шутника.

– Та-а-ак.

– И на следующий день обрывается трос толщиной с тебя, и Джейми разбивается. Вместо меня.

Я принялся лихорадочно соображать. Бридж явно выбита из колеи и теперь одержима дурацкими, параноидальными идеями. Нужно её остановить, пока она не доболталась до ереси. Матильда слушает каждое слово.

– Машины Любви и Благодати в своём милосердии дали нам технологии, способные поддерживать жизнь в этом убежище, – рассудительным тоном сказал я. – Мы окружены биотехнологиями. Биоплёнка экранов, люминофор ламп, биофиламент для твоих строительных принтеров… Водорослевое пиво, в конце концов.

– Хочешь сказать, где-то в Городе есть завод, выращивающий костную ткань в пробирках…

– Скорее, цистернах, – добавил я, вспомнив объёмы сегодняшнего обеда.

– …перемалывающий её в пыль, которую потом вермишелируют в катушки филамента для принтеров?

– Верми-что?

– Вермишель. Из учебников даже это слово убрали?

– Если оно там и было, то я рад, что его убрали. Слов, которые невозможно выговорить, не должно существовать.

– Слова истинного чиновника. Я смотрю, ты быстро освоился.

– Не сердись.

– Я не сержусь. Я расстроена.

Она остановилась у окна и уставилась на улицу сквозь щель в жалюзи.

– Слова не Джоза, но Джосайи… Матильда, тебе нравятся чиновники?

– Конечно, дорогуша, – ответил робо-консьерж мягким, вызывающе женским голосом. – У тебя есть кто-то на примете?

Я не выдержал:

– Хватит уже. Я понял, что ты не рада моей работе.

– Нет-нет! Я очень рада. Брату-чиновнику любой обзавидуется.

– Тебе сабкойнов выписать на счёт, чтобы ты успокоилась?

– Я спокойна.

Словно в подтверждение своих слов, Бридж резко отвернулась от окна и уселась обратно на кровать.

– Может быть, ты и прав.

– Конечно, прав!

– Умолкни. Может быть… Всё может быть, представь себе. Даже филамент из костного порошка.

Она взяла со стола шероховатый коричневый цилиндр и разломила его пополам.

– Восемьдесят процентов чистой порошковой меди, представляешь?

Я уставился на толстый вал в её руках. Если это печатный материал для трёхмерного принтера, то какого же размера сам принтер?

– Да ты его руками разломила! Это не филамент, а печенье какое-то. Нам такое на день Франка-Спасителя присылают.

– Никто не говорит, что печатать строительные конструкции легко. Приходится сильно его нагревать.