ATHRA (Крымский детектив). Часть I

Тело парило метрах в шести от поверхности, видимо, достигнув в такой странной точке нулевой плавучести. На голове человека была дыхательная маска, за спиной – темно-зелёные кислородные баллоны.

Иннокентий задвигал отяжелевшими ногами и поспешил вперед и вверх, когда увидел еще одного участника сцены – небольшую акулу. Она кружила вокруг тела, поглядывая холодными, нечеловеческими глазами. Заметив Иннокентия, животное свернуло по широкой дуге, и пришлось выставить в ее сторону руку. В перчатку ударило прохладное рыло. Иннокентий замахал ластами, чтобы удержать равновесие, и направило голову животного вниз, под себя. Акула недовольно вильнула хвостом, но проплыла под ним и скрылась в темноте.

Куда? Зачем? Здесь было слишком пустынно для нее.

Так и не найдя ответа на этот зоологический парадокс, Иннокентий подплыл к телу и стал разворачивать к себе. Сквозь маску проступили черты дочери.

– Аня? Аня?! – закричал он, забыв о дыхательной трубке и только чудом не заглотил воды.

Сбоку надвинулась тень. Снова акула? Он оглянулся и увидел что-то вроде серебристо-радужного студня, который приближался из темноты. Прежде чем Иннокентий сообразил, что это, его окружили сотни маленьких рыбок – они, вихляя единым строем, шли мимо, скользили по ногам, по туловищу, задевали голову.

И уносили Аню – туда, в темноту, в глубину.

Иннокентий задергал ногами, пытаясь ухватить ее руку, но косяк стали рвать хищники: сверху трассирующими снарядами били птицы, оставляя после себя реактивные дорожки из капель воздуха; сбоку и снизу резали студень дельфины. В ушах не смолкал их пронзительный писк.

– Аня?

Что-ударило сбоку, и в глазах потемнело. Акула? Иннокентий успокоил себя, что она слишком маленькая, не укусит, но следующий же удар и вовсе выбил Иннокентия из сна: в реальность, в серый зал, облицованный плиткой из ракушечника и известняка.

Дородная женщина устраивалась на скамейке рядом, и ее громоздкие сумки долбили Иннокентия в бок, точно носы голодных, разогнавшихся дельфинов. Рядом барражировал какой-то мужик, тараторя по телефону.

Иннокентий поморгал, гоня туман из глаз. Сон отступал медленно, будто вязкое болото, которое не хотело выпускать жертву.

Было шумно и душно. От ног Иннокентия тянулась желтая дорожка с противоскользящим покрытием – сворачивала к пальме в каменной кадке, на бортике которой дремал чоповец в зимнем камуфляже. Через зал спешил полицейский в фуражке и голубой рубашке. Слева резал взгляд баннер ремонта техники, справа, в нише, бурлили очереди: одежды белые, синие, в цветочек, в горошек…

Пахло чебуреками и выхлопными газами.

– Да, Серег! – кивнул мужик с телефоном, и что-то в его голосе или чертах показалось знакомым. – Две дочери. Одна с ним живет, другая с женой… Да. Жду.

Он убрал телефон и остановился, потер лицо, затем глаза, затылок. Хрустнул шеей.

Иннокентий вспомнил сутуловатого подростка с наглой усмешкой, с ирокезом – он так же хрустел шеей, пряча в пальцах сигарету. Разглядеть этого подростка во взрослом мужике напротив казалось делом непростым. У мужика было вытянутое, красивое лицо, намек на брюшко и на раннюю лысину. Девки наверняка к нему липли, но возраст уже понемногу высасывал жизненные соки, и Иннокентий почему-то испытывал от этого постыдное, злорадное удовольствие.

– Вырос ты, Славка.

Конвоир пожал плечам, явно не зная, что ответить. Было видно, что ему неловко, что лучше бы он под землю провалился, чем занимался этим извозом.

– Какая она? – спросил Иннокентий после паузы.

Славка моргнул, снова достал телефон, нашел снимок Ани. На фотографии она стояла у ленты ограждения – в мундире, мокрая, как мышь. Одной рукой дочка убирала волосы с лица, в другой держала рацию. В лице читалась обморочная усталость – без толики радости, без возмущения.

Без жизни.

– Она с вами? Как бы… служит?

– Параллельные ведомства.

Иннокентий покачал головой и снова всмотрелся в фото.

– Красивая. В мать…

Это была неправда. В Ане очень мало что напоминало об Агате, и красота дочки была иной – не такой вызывающей, не такой раскаленной, не навыпуск.

Горло пережала невидимая рука, Иннокентий стиснул зубы и отвернулся.

Славка убрал телефон, сел рядом, задвинув женщину с ее баулами. Беззлобно поругался с ней, встал, прошелся, снова сел. Снова встал и вновь принялся топтать известняковые плитки.

– Тебе надо куда-то? Спешишь?

Славка дернул щекой, неопределенно махнул.

– Если хочешь, иди. Я сяду на автобус.

– Я отцу обещал.

Показалось, что он хочет продолжить фразу или задать вопрос, но Славка не сделал ни того ни другого. Достал телефон, быстро посмотрел на экран – вернее, куда-то сквозь него, на автомате – убрал.

– Зачем вы мужика-то?..

Иннокентий сперва не понял, о чем речь, затем поморщился и отвернулся.

– Не лезь под кожу.

– Дядь… Кешь, – Славка с трудом выговорил это детское обращение, – вы… только помните, где вы. Сейчас никому ни до чего…

– А она добрая?

– В смысле? – Славка остановился.

– Ну… человек добрый? Или… – Иннокентий пожал плечами. – Или как я?

Славка долго молчал, затем открыл рот, будто хотел что-то сказать… зазвонил телефон.