Атлант расправил плечи. Книга 1

– Вы можете делать подобные заявления с полной уверенностью, мисс Таггарт? Я вот не могу.

– В данном случае?

– В любом случае. Никто не в силах предсказать, как сложится будущее страны. Этот процесс не поддается расчету, он хаотичен, и в любой данный момент развитие может пойти в любом направлении.

– Доктор Стадлер, как вы считаете, является ли производство необходимым условием существования страны?

– Да. Несомненно.

– Строительство моей новой линии приостановлено в результате заявления, сделанного вашим институтом.

Стадлер не улыбнулся и не ответил.

– Это заявление можно рассматривать как ваше заключение о свойствах металла Реардэна?

– Я же сказал, что даже не читал его, – произнес Стадлер с едва уловимой резкостью в голосе.

Дэгни открыла свою сумочку, достала газетную вырезку и протянула ее Стадлеру:

– Прочитайте и скажите, прилично ли науке говорить таким языком?

Стадлер просмотрел текст, презрительно улыбнулся и с отвращением отшвырнул статью в сторону.

– Просто отвратительно, – сказал он. – Подумать только, какая низость, но что поделать, когда имеешь дело с людьми.

– Стало быть, вы не одобряете этого заявления? – спросила Дэгни, не поняв смысла его высказывания.

Стадлер пожал плечами:

– Мое одобрение или неодобрение не имеет никакого значения.

– У вас есть собственное суждение о металле Реардэна?

– Сопромат не совсем моя специальность.

– Вы просмотрели какие-нибудь данные о металле Реардэна?

– Мисс Таггарт, я не понимаю, в чем смысл ваших вопросов. – В его голосе прозвучало легкое раздражение.

– Мне бы хотелось знать ваше личное мнение о металле Реардэна.

– Для чего?

– Чтобы я могла передать его прессе. Стадлер встал:

– Это невозможно.

– Я предоставлю вам всю необходимую информацию, – сказала она напряженным голосом, изо всех сил стараясь добиться понимания.

– Я не могу делать никаких официальных заявлений на эту тему.

– Почему?

– Я не могу объяснить вам в обычном разговоре всю сложность сложившейся ситуации.

– Но если вы поймете, что металл Реардэна действительно очень ценен, что…

– Это не имеет никакого значения.

– Металл Реардэна не имеет никакого значения?

– Мисс Таггарт, это очень сложный вопрос, где играют важную роль не только факты.

– Что же, если не факты, представляет важность для науки? – сказала Дэгни, не веря собственным ушам.

Горькие морщинки в уголках его губ сложились в подобие улыбки.

– Мисс Таггарт, вы не понимаете научных проблем.

– Мне кажется, вы знаете, что на самом деле представляет собой металл Реардэна, – медленно произнесла Дэгни, словно сама поняла это в тот момент, когда выговаривала эти слова.

Стадлер пожал плечами:

– Да, я знаю. Судя по тому, что мне известно, – это необыкновенная вещь, блестящее достижение – с технической точки зрения. – Он раздраженно ходил взад-вперед по кабинету. – Честно говоря, я и сам был бы не прочь заказать специальную лабораторную установку из металла Реардэна, которая выдерживала бы сверхвысокие температуры. Эта установка представляла бы огромную ценность в связи с рядом явлений, за которыми мне хотелось бы понаблюдать. Я обнаружил, что, если разогнать элементарные частицы до скорости, близкой к скорости света, они…

– Доктор Стадлер, – медленно проговорила Дэгни, – вы знаете правду и, тем не менее, не хотите заявить об этом публично.

– Мисс Таггарт, вы оперируете отвлеченными понятиями, в то время как речь идет о вопросах практических.

– Речь идет о вопросах науки.

– Науки… А вы не путаетесь в терминологии? Лишь в области чистой, фундаментальной науки истина – абсолютный критерий. Сталкиваясь с прикладной наукой, мы имеем дело с людьми. А имея дело с людьми, нужно принимать во внимание еще ряд соображений помимо истины.

– Каких соображений?

– Я не технолог, мисс Таггарт. И у меня нет ни способностей, ни желания иметь дело с людьми. Я не могу заниматься так называемыми практическими вопросами.

– Это заявление было сделано от вашего имени.

– Я не имею к нему никакого отношения.

– Но репутация института, его имя – ответственность за это несете вы.

– Это абсолютно необоснованное предположение.

– Люди думают, что честь вашего имени – своего рода гарант действий института.

– Я ничего не могу поделать с тем, что люди так думают, если они вообще думают.

– Они поверили вашему заявлению. А это была ложь.

– АО какой истине можно говорить, имея дело с людьми?

– Я не понимаю вас.

– Вопросы истины не входят в круг общественных проблем. Принципы никогда не оказывали никакого влияния на общество.

– Чем же тогда человек руководствуется в своих поступках?

Стадлер пожал плечами:

– Практической целесообразностью данного момента.